В бессердечном лесу

«Ты знаешь, зачем ему это? – спросил меня много недель назад слуга короля. – Почему он ежемесячно платит твоему отцу за эти карты?»

Дело в этом? Король ждал невероятной трансформации звезд? Поэтому приказал наблюдать за небом? В этом тоже мало смысла. Никто не знал, что случится метеоритный дождь. Я сам его видел и до сих пор едва могу в это поверить.

Я перекатываюсь на бок на твердой койке. Ладно, сыграем в игру короля, побуду его солдатом… будто у меня есть выбор. Но я все равно найду Авелу и узнаю правду об отце. Если короля не убедить в папиной невиновности, я придумаю, как вытащить его из тюрьмы, и мы втроем сбежим в Сайт. Начнем там новую жизнь. Вдали от короля, войны и леса. Вдали от всего этого.

Я резко просыпаюсь от громкого рева горна и недовольного бормотания соседей по комнате. Поспать удалось не больше часа, в глаза будто насыпали песка.

В свете единственной лампы другие пять солдат натягивают форму и умудряются даже не толкаться друг с другом в тесном пространстве. Все они примерно мои ровесники – может, парочка чуть помладше – и не обращают на меня ровно никакого внимания.

Они плетутся за дверь, а я переворачиваюсь на другой бок, решив, что, раз так, можно еще немного поспать – Талиесин не оставлял никаких указаний, и в душе я надеюсь, что никто не знает о моем присутствии.

Но спустя пару минут в комнату заходит знакомая мне стражница – та, что постарше, – и делает строгий выговор за то, что я до сих пор в постели. Она представляется командиром Карис и приказывает мне сдать одежду – включая сменную из рюкзака – в обмен на форму: синие штаны, белая рубашка, синий мундир. А также ботинки, синяя кепка и тяжелый пояс для меча. Все то время, что я одеваюсь, она стоит со скрещенными руками, так что я стараюсь справиться как можно быстрее и с каждой минутой приобретаю все более яркий оттенок алого. Форма неудобная и до того тесная, что вызывает клаустрофобию.

Карис гонит меня на выход, и я впервые вижу казарму в дневном свете: огромные уродливые здания из глиняных кирпичей. Затем показывает четыре тренировочных полигона, стрельбище, манеж для верховой езды, столовую и баню, куда, как она сообщает, меня не пустят до первой зарплаты, поскольку каждый визит стоит целый сребреник. До тех пор придется пользоваться насосом во дворе.

Затем она велит идти на полигон, где командир заставляет меня пробежать четыре круга с еще несколькими новобранцами.

Форма тяжелая и удушающая, и я не привык бегать. К чему я привык, так это сидеть в отцовской обсерватории и кропотливо заполнять звездные карты или пропалывать огород, пока Авела копает червяков. Мне здесь совсем не место. Но идти больше некуда, да и так я хотя бы рядом с отцом и сестрой.

Поэтому я заставляю себя бежать дальше. После пятого круга падаю прямо на поле, и меня относят в медицинскую палатку.

Дежурная медсестра – смуглая женщина с проницательным взглядом и синей кепкой поверх завитых волос. Она дает мне флягу с водой и приказывает пить медленно.

Я повинуюсь, бегло оглядывая палатку и прислушиваясь к крикам и топоту с полигонов. До чего же приятно лежать здесь, под защитой от жестокого палящего солнца. Мне совсем не хочется уходить, но уже через минуту медсестра меня отпускает.

– Занимайся, но не перегружай себя, ладно? – говорит она, качая головой. – Готова поспорить, ты в жизни не пробегал и мили. Не стоит пытаться пробежать десять с первого же раза.

Я вспыхиваю, бормочу слова благодарности и выхожу на улицу.

После этого иду на другой полигон, где проводит бои на мечах юная стражница, с которой я встречался прошлой ночью. Ее зовут Линед, и она дочь командира Карис. Меня и дюжину других новобранцев учат правильной защитной стойке, работать ногами, наносить и отбивать удары тяжелыми деревянными мечами, пока у меня не отваливаются руки. Все становится еще хуже, когда мы меняем мечи на мушкеты и учимся заряжать, целиться и стрелять по тюкам сена, которые завешаны разукрашенной холстиной. В ушах звенит от выстрелов, а левое плечо нестерпимо болит из-за того, что мушкет снова и снова врезается в него при отдаче.

К тому времени, как Линед отпускает нас на обед, я не только уверен, что умираю, но еще и хочу этого. В столовой нас кормят похлебкой из чечевицы и черствым хлебом. Я погружаюсь в фантазии о том, как готовил бы сейчас на своей кухне, нарезал бы баранину с овощами для каула и кричал на Авелу, чтобы перестала разбрызгивать кашу во все стороны.

Днем и вплоть до самого ужина мы тренируемся ездить верхом и маршировать. После большинство солдат идут в баню, а остальные играют в карты в столовой, жалуясь на отсутствие времени, чтобы сходить в город и вернуться до закрытия ворот на ночь.

Я устало поднимаюсь по холму во дворец, следуя по протоптанной дорожке от тренировочного поля во двор кухни. Почему бы не начать поиски Авелы оттуда? Через парадную дверь мне все равно не войти.

За воротами во двор обеспокоенная служанка ощипывает кур.

– Молодой человек, если ты пришел поглазеть на моих девочек, можешь разворачиваться и шагать обратно в казарму! – строго сообщает она.