В бой на штурмовиках

Одновременно части Красной Армии развивали наступление в Чехословакии, близилось полное очищение от немецких войск всей Венгрии.

В этой обстановке дальнейшее сопротивление не имело никакого смысла и привело бы к многочисленным жертвам и разрушению столицы Венгрии — Будапешта.

Это был акт величайшей гуманности. Ради спасения города и сохранения жизни сотен тысяч людей советское командование предлагало гитлеровским войскам сложить оружие.

Одновременно гитлеровцы были предупреждены, что в случае отказа сложить оружие на них ложится вся ответственность за уничтожение окруженных войск, разрушения в Будапеште и гибель мирного населения.

Сейчас доподлинно известно, что в штабе 3-го Украинского фронта к 28 декабря 1944 года из показаний пленных и данных разведки было известно, что немецко-фашистские войска готовились к контрнаступлению из района юго-восточнее Комарно. В то же время было установлено, что окруженная группировка противника в Будапеште готовится к нанесению удара из района Буды в северо-западном направлении с целью выйти из окружения.

Эта обстановка требовала от командования 3-го Украинского фронта немедленных действий по уничтожению окруженной в Будапеште группировки с целью высвободить войска, окружившие непосредственно город, и подготовить их для отражения готовящегося наступления противника на внешнем кольце окружения.

Затягивать сроки ликвидации окруженного гарнизона было невыгодно. Но несмотря на это советское командование сочло возможным обратиться с предложением о капитуляции.

— Готовься к вылету, — сказал Озеров Петру Орлову, возвратившись в землянку.

Коротко объяснив Орлову задачу, Евгений вопросительно глянул на товарища. Озеров знал, что Орлов не дрогнет даже в самую трудную минуту. Этот отважный парень умел ценить доверие командира. Он отлично понимал, что участие в таком ответственном полете может быть поручено далеко не каждому летчику.

— Давай уточним обстановку! — просто сказал Орлов, вынимая карту из планшета. — И подумаем, как нам лететь.

Друзья прикинули, что при снегопаде и плохой видимости им легче будет пройти над городом на бреющем полете, над самыми крышами домов, — это затруднит вражеским зенитчикам вести огонь по их самолетам, особенно из зенитных установок, которые стоят на крышах. Но бреющий полет — опаснее: можно удариться о тросы аэростатов заграждения или врезаться в шпиль какого-нибудь костела или большого здания, которых в Будапеште достаточно. Но иного варианта у них просто не было.

— Петя, стрелять нам запрещено, — предупредил командир своего друга.

— Вот тебе раз! И это — боевое задание, — недоумевал Орлов. — А как же зенитные пулеметы? Заградительный огонь? Они тебя бьют, а ты смотри?

— Нельзя, Петя! Мы — воздушные парламентеры. Командир дивизии сказал: «Вы — коммунисты!» Понял, Петя?

Прикинув и рассчитав все как следует, они изложили свои планы командиру дивизии, и он разрешил им — в случае явной угрозы срыва выполнения задачи — применять оружие.

— Но только для обороны — и не больше! — добавил генерал.

Парламентеров-штурмовиков подготовили к вылету. Их бомбовые люки «заряжены» на этот раз далеко не боевым грузом — листовками. Можно бы уже запускать моторы. Но вдруг дали команду: «Отставить!»

Командир полка не решается выпустить их в полет, когда видимость в районе аэродрома всего 300–500 метров. Не видно даже половины взлетно-посадочной полосы, к тому же очень узкой. Об этом командир дивизии доложил командующему 17-й воздушной армией генерал-полковнику авиации Владимиру Александровичу Судец. Командующий подтвердил свой приказ — выполнять задачу, несмотря ни на что.

В начале одиннадцатого у двух самолетов собрались друзья — летчики, техники, механики. Пришли представители политуправления фронта, которые ночью привезли на аэродром листовки с текстом ультиматума, а также товарищи из соседних частей, в том числе летчики-истребители. Легкий снежок заносил капониры, падал на радиостанцию, на невысокие бугры землянок.

Взволнованные сердечными напутствиями друзей, летчики запустили моторы. На старте Орлов почти вплотную подрулил к Озерову, пристроился справа, и через мгновение они, будто связанные, пошли на взлет.

Скованный льдом, Дунай широкой белой лентой вьется под самым крылом. Долетели до длинного и узкого острова Чепель. За ним находится Будапешт. Снежные облака почти полностью закрывали берега Дуная.

Пара делает небольшую горку и поднимается над руслом реки. Показались городские кварталы. Снизились, прижимаясь к самым крышам. Вдруг перед Озеровым из белесого мрака выросли силуэты двух башен с высокими шпилями, неотвратимо мчавшиеся прямо ему навстречу. В какую-то долю секунды он поставил самолет на крыло и буквально проскочил между шпилями.

Глянул назад: Орлов прошел правее. Сзади них запоздало застрочили зенитные пулеметы.

И вот они над Пештом — левобережной частью города.

Евгений бросает взгляд на часы. Да, в эти минуты там, по снегу, должны идти к противнику советские парламентеры.

Они действительно шли, простые советские парни.