В боях рожденное Знамя

Вот выдержка из книги Георгия Константиновича Жукова «Воспоминания и размышления», в которой рассказывается об этих памятных минутах:

«30 апреля 1945 года навсегда останется в памяти советского народа и в истории его борьбы с фашистской Германией. В этот день в 14 часов 25 минут войсками 3-й ударной армии (командующий генерал-полковник В. И. Кузнецов, член Военного совета генерал А. И. Литвинов) была взята основная часть здания рейхстага.

За рейхстаг шла кровопролитная битва. Подступы к нему прикрывались крепкими зданиями, входящими в систему девятого центрального сектора обороны Берлина. Район рейхстага обороняли отборные эсэсовские части общей численностью около шести тысяч человек, оснащенные танками, штурмовыми орудиями и многочисленной артиллерией.

Непосредственный штурм здания рейхстага осуществляла усиленная 150-я стрелковая Идрицкая дивизия (3-й ударной армии), во главе стоял опытный генерал Герой Советского Союза В. М. Шатилов, 150-ю дивизию поддерживали 23-я танковая бригада и другие части армии. За этим исторически важным боем лично наблюдал командарм В. И. Кузнецов, который держал со мной непрерывную связь.

…Он позвонил мне на командный пункт и радостно сообщил:

— На рейхстаге Красное Знамя! Ура, товарищ маршал!

— Дорогой Василий Иванович, — ответил я, — сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой. Этот исторический подвиг войск никогда не будет забыт советским народом. А как с самим рейхстагом?

— В некоторых верхних этажах и в подвалах здания все еще идет бой, — доложил В. И. Кузнецов».

Подбежала взволнованная телефонистка Вера Кузнецова:

— Товарищ генерал, разрешите мне посмотреть на Знамя?

Время было напряженное, непрерывно звонил телефон, и телефонистка нужна была. Но таким ликованием были полны ее глаза, что отказать ей я не мог.

— Разрешаю! А вы, — я обратился к майору Гуку, — проводите ее на НП.

В эти дни было много пленных. Но мне особенно запомнились два гитлеровских генерала. Оба длинные, сухопарые, в парадной форме, тщательно выбритые. Их привел на наблюдательный пункт старший сержант Иван Лысенко.

Установил фамилии: один был генерал-лейтенант Вильгельм Бранкенфельд, другой — генерал-майор Вальтер Шрайбер.

Спросили их о берлинском сражении.

— Берлин нами потерян, — тихо произнес Бранкенфельд.

Беседа проходила с трудом, так как немецкий я плохо знал, а переводчик находился на командном пункте. Тогда генерал Бранкенфельд предложил:

— Мы плохо понимаем друг друга. Может быть, нам перейти на английский язык?

— Можно и на английский, но я свободнее владею китайским. Продолжим разговор по-китайски…

— Как жаль, как жаль, — пробормотал генерал, прикладывая руку к сердцу, — что мы не умеем говорить по-китайски.

Я пригласил подойти генералов к узкому окошку и предложил взглянуть на город. Он был весь в огне. Сквозь дымовые тучи едва просматривались смутные очертания громадных зданий. Но рейхстаг с колоннообразной крышей был виден. Над ним развевалось Красное Знамя.

Генералы понуро опустили головы…

Когда генералов увели, я вспомнил, что ровно год назад принял 150-ю дивизию, которая стала Идрицкой и теперь уже наверняка будет еще Берлинской.