В большом чуждом мире

— Хе-хе… Слышали, он влюбился в эту бесстыдницу Мельбу?.. Она водится с сестрицами Пименталь. Ваш сынок тоже с ними дружен…

Дон Альваро хлопнул себя по широкому лбу.

— Вы правы, мой друг. Да, это путь… К счастью, и Оскар здесь, он вечно торчит в городе. А еще что вы думаете делать?

— Дражайший дон Альваро, я вам уже говорил: надо бы согнать с земли всю общину. Кому они нужны, темные индейцы? Юридически это возможно, основания есть…

— Нет, не стоит. Повторяю, мы не грабим, а требуем своего. Согласен, эти индейцы никому не нужны, им бы самим лучше попасть в руки активных, полезных людей. Однако дон Сенобио Гарсиа заверил меня, что, кроме тех земель, на которые мы претендуем, там у них одни камни. Мы недурно поладим — индейцы будут работать на меня за то, что я их оставил на их земле. Они мне нужны на шахте, я приглядел участочек на том берегу реки. Возьму их землю и выйду прямо к владельцу тех земель, где серебро. У него колоны работают. Он мне продаст поместье, или я с ним потягаюсь. Если же Руми захватить целиком, как вы советуете, будет большой шум. А я ведь подумываю пройти в сенат, и шума мне не нужно. В столице департамента выходит газета «Ла Вердад», ее издают эти болтуны, защитники индейцев. Им только и дела, что нападать па приличных людей вроде нас. Но если у меня все будет пристойно, я отбиться сумею. Если же сгоню их всех, хотя бы и по закону, это назовут грабежом. Надо соблюдать приличия, иначе в сенат не пройдешь… Когда у меня будут и Руми, и это поместье, я займусь шахтой, более того — я буду сильней всех в провинции, а то и в департаменте. И стану сенатором. Тут-то, мой друг, придет черед и этим Кордова. Я ничего не забываю… Это священный сыновний долг. К тому же стране нужны деловые люди, у которых не разленишься. На попущениях далеко не уедешь. Работа и еще раз работа! А чтобы народ работал, он должен полностью зависеть от таких людей, у которых не разленишься…

— Вот именно. Ваша решимость особенно похвальна, поскольку вы один, а их — четверо.

Дон Альваро, воодушевившись было своими проектами, поник и пригорюнился, вспомнив о родне.

— Да, не везет мне… Взять хотя бы Рамиро. Еще в школе все учился и учился, а стал каким-то акушером. Вырождается наш род… Элиас и того хуже, доктор истории и словесности… И это мои братья! Их и мужчинами не назовешь. Вас тянет к свободной профессии? Что ж, стали бы адвокатами, да такими, чтобы Верховный суд у вас по струнке ходил. А сестра Луиза! В Париж укатила!.. Пишет мне, что хочет непременно подцепить итальянского князя. Я ей посылаю три тысячи в месяц, но ей все мало. Хоть бы замуж не вышла, а то эти князья пожить любят, еще меня порастрясут. С детьми мне больше повезло. Оскар, правда, не у дел, зато Фернандо неплохой хозяин, и девицы не дуры, я им приищу хороших женихов. И никаких этих наук! Пять классов кончил, и пожалуйста: сын — работай, дочка — веди свой дом. Отец был неправ, переучил он братьев. Нам нужны люди практические. Вот младшего, Пепито, я учиться пошлю. Будет адвокат, а это дело с будущим, с большим будущим…

— Вот именно! — вдумчиво подтвердил Паук.

— Заговорился я, Иньигес, очень уж я вам доверяю. Знаете поговорку: «Адвокату и врачу не лги!» А вообще-то я не из пугливых, мне что четверо, что десятеро. Словом, полагаюсь на вас…

Дон Альваро сжал кулаки и снова обрел воинственный вид.

— Польщен, дражайший дон Альваро, весьма польщен. А теперь, с вашего разрешенья, мне нужны люди. Мы с вами говорили, что ваши земли доходят до так называемой лощины. Чтобы объяснить, почему там индейцы, мы скажем, что община незаконно использует вашу землю, намеренно путая названия. Мы скажем, что лощиной Руми называется другое место, у Червяка, а следовательно— община самовольно расширила свои владения. Мы скажем, что нынешний ручей Червяк назывался прежде ручьем Ужак, и лощина Руми — это место между скалами, на пути к Мунче, которое летом высыхает. Мы потребуем вернуть нам земли до истинной лощины Руми.

— Великолепная мысль!

— Кроме того, надо ночью снять межевые камни между ручьем и так называемой Вершиной и заявить, что общинные земли — те, что лежат вокруг Янаньяуи. Так мы их и добьем… Я изучил дело вдоль и поперек и потому так подробно все излагаю вам. Теперь мне нужны свидетели.

Большие глаза дона Альваро засверкали от радости.

— Я вам выделю Сенобио Гарсиа с людьми и одного купчишку по прозвищу Волшебник. Он мне верно служит, больше двадцати человек беглых отыскал. Конечно, я за каждого плачу по десять солей, но он мне предан, я на него положусь. Мы с Гарсиа давно друг друга знаем. И Волшебник и Гарсиа кое-что сделали для нас. Я ведь не дремал, не думайте. С префектом мы все подготовили… и судья…

— А что судья?

— Он с нами. Без меня он судьей бы не был. С моими связями я его протащил, хотя он занял по конкурсу второе место из трех.

Дон Альваро потер руки; Паук попросил разрешения закурить. Помещик милостиво разрешил, снизойдя к насущной потребности, и адвокат принялся уточнять: