В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Нотт ухмыльнулся, хотел было ляпнуть о разбитом сердце и несчастной любви, но взглянул на хмурого Хорька и передумал:

– Я твой секундант и обязан удостовериться, что с тобой всё в порядке.

– Со мной всё в порядке. В полном, – проворчал Малфой и опять уставился на Поттера и его долбанутых дружков, радостно скалящихся в колдокамеру.

– Когда они уже закончат? – тоскливо вздохнул Причард. – Жрать охота.

– Да уж закончили. К столам чешут, – Деррек подпёр голову рукой и огорчённо цокнул: – Обломись, ребята, это ещё не всё. Будет речь.

И точно. Дамблдор величественно снялся со своего кресла, прошествовал к кафедре, плавно раскинул руки, призывая студентов к тишине, и понёс обычную чушь про славные традиции Хогвартса. Наконец, он завершил спич своей коронной абракадаброй, что-то вроде: «Осень, горшок, процент, загадка», и на столах появилась еда.

– Ну вот, с героями определились – Золотой мальчик, Позолоченный мальчик, Ржавый мальчик и Шумоголовая девочка, – Нотт шутливо ткнул Гойла в бок. – Пади ниц, пожирательское отродье!

– Падай рядом, – посоветовал Гойл и потянулся к блюду с запечённым мясом.

Малфой криво ухмыльнулся, а сидевший напротив Крэбб поинтересовался:

– Почему Ржавый-то?

– По масти, – охотно отозвался Нотт, – и по сути. Какой-то он порченый весь, хуже братца своего Перси. Про девочку объяснять?

Слизеринцы посмотрели на Грейнджер – она деловито раскладывала учебники на сервированном к ужину столе, пронзительным голосом выговаривала что-то шестому Уизли и раздражённо встряхивала не убранной в причёску гривой. Паркинсон фыркнула, Гринграсс и Булстроуд тихо вздохнули.

– Нет, – насмотревшись, сказал Крэбб. – С девочкой понятно всё.

Поттер подошёл к столу Слизерина, всё ещё улыбаясь «колдографической» улыбкой. Малфой махнул рукой, указывая на свободное место рядом с собой. Студенты замолчали и принялись за еду.

Поттер негромко пожелал приятного аппетита и быстро взглянул на Малфоя. Тот изображал pater`а на допросе в аврорате – оскорблённая невинность в ожидании неизбежной справедливости. Золотой мальчик заметно сник, завздыхал и виновато заёрзал, но рот открывать остерёгся.

Нотт не удержался – специально для Поттера состроил свирепую рожу и выразительно чиркнул ногтем большого пальца по горлу. Герой явственно вздрогнул, а затем непримиримо засверкал зелёными глазищами и упрямо выпятил подбородок. Малфой, не меняя выражения лица, от души лягнул Теодора по ноге. По левой, слава Основателям, по здоровой.

Тео тихо заржал – с этими двумя всё было ясно. Пожалуй, в ближайшее время грохнуть Поттера ни у кого не получится. К герою придётся присмотреться повнимательнее, раз уж он идёт довеском к младшему Малфою. А там будет видно.

С дальнего края стола пошёл какой-то шепоток и наконец докатился до первокурсников, сидящих у дверей в Большой зал. Оказывается, седьмой курс велел живо заканчивать с ужином и быстро отправляться в гостиную факультета. Нотт хмыкнул, скомандовал своим упаковать десерт и поманил Флинта:

– Что за спешка?

– Поттера идём убивать, ясное дело, – хохотнул Флинт. – Даже жалко, такой хорошенький.

– В разговоры не лезем, но слушаем внимательно, – распорядился Нотт. – Сидим ровно до тех пор, пока не вскинется Малфой. Задача – аккуратно прикрыть союзничка. Никого не калечить. Боул, слышал?

Здоровяк Люциан спокойно кивнул, цапнул со стола тарелку с пирогом и запихнул в безразмерную сумку Трикси Деррек. Трикс одобрительно похлопала его по плечу и сгрузила туда же две плетёнки с пирожными – отделение Ковена в Хогвартсе было готово к бою.

В гостиную возвращались плотным строем и почти бегом, не отвлекаясь на вразумление мигом оборзевших гриффов. Впрочем, на издевательские шепотки и хихиканье змеи и раньше не особо реагировали.

Едва Поттер переступил порог гостиной, как тут же был вздёрнут за шиворот одним из семикурсников и перенесён в святая святых слизеринской гостиной – уютный эркер с огромным фальшивым окном, который традиционно занимали седьмой и шестой курсы. На этой части гостиной обычно стояли не только заглушающие, но и отводящие внимание чары, так что старшекурсники почти никогда не смешивались с малышнёй.

– Ну, Поттер, – усмехнувшись, сказал префект седьмого курса Альфред Бёрк, нагловатый красавчик и записной волокита, – а теперь растолкуй побеждённым, что именно им писать домой.

Поттер, растерянно тараща глаза, неловко переступил с ноги на ногу, покусал нижнюю губу и тихо проговорил:

– Я не знаю. А что вы обычно пишете?

– Обычно мы пишем, что бородатый хрен ведёт себя прилично, держится в рамках договорённостей и никаких неприятностей детям своих политических оппонентов не устраивает. И тут, на тебе – новая войнушка! Колись, герой, что твой покровитель затеял?

– Он не мой покровитель – это раз! – Поттер чуть успокоился и упрямо наклонил голову. – Понятия не имею, что он затеял – два! Про победу я сам сказал, чтобы отвертеться от этой дамочки – три! И впредь воевать ни с кем не собираюсь. Я колдомедиком буду, как Сметвик.

Старшекурсники переглянулись, а та самая подружка Виникус-средней, Эмили Оверклифф вкрадчиво спросила: