В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Вот как, – хмыкнула журналистка. – Что ж, вы правы, мистер Поттер.

– Зовите меня, Гарри, прошу вас, – Гарри прижал ладошку к сердцу и опять трепыхнул ресницами, мысленно благодаря Хорька за все его ужимки. – Вы такая красивая!

– Льстец! Это хорошо, – удовлетворённо сказала Скитер и вынула из сумочки блестящее зелёное перо, которое немедленно вырвалось из её рук и затанцевало в воздухе.

– Я попытался, – пожал плечами Гарри и лукаво улыбнулся. – Давайте всё же начнём, мне и вправду хотелось бы поужинать вовремя.

– Итак, Гарри, вы воспитывались у маглов, – вкрадчиво сказала Скитер. – Что вы о них думаете?

– О моих воспитателях или обо всех маглах разом? – уточнил Гарри.

– Для начала о воспитателях. Вас били?

Гарри вспомнил Пьюси и фыркнул:

– Нет. Но мы не слишком друг друга понимали.

– Вот поэтому, – встрял Дамблдор, – мы должны воспитывать в юных магах терпимость к чужому мировоззрению.

Рита Скитер недовольно поморщилась, а Гарри безмятежно улыбнулся:

– Вы правы, господин директор.

Дальше вопросы сыпались с пулемётной скоростью, иногда самые неожиданные и дикие. Например, Гарри было предложено оценить творчество некой Селестины Уорлок. Такой дамы он не знал, в чём с чистой совестью признался.

Где-то после третьего-четвёртого вопроса Поттер понял, что разговаривать со Скитер он не в состоянии. Она его не слышала и слушать не хотела. Очень похоже, что интервью уже написано, а Скитер явилась сюда за колдографиями.

Значит, можно над ответами не особо задумываться, а постараться хорошо выглядеть. Гарри был уверен, что и в магической Британии большинство людей предпочитает разглядывать картинки, а не читать текст. Поэтому Поттер вспомнил модную сьёмку и «включил принца».

За мантию Гарри был спокоен. Он выбрал одну из самых красивых парадных мантий от мадам Малкин – чёрное сукно было щедро расшито красивой серебряной вышивкой и крохотными хрустальными бусинками, так что Гарри сверкал и переливался не хуже самой Скитер. Причёска получилась не столь безупречной, Поттер только и сумел, что стянуть резинкой самые упрямые кудри. Отросшая чёлка то и дело падала на глаза, и Гарри поминутно заправлял её за ухо.

Интервью ожидаемо превратилось в цирк. Дамблдор время от времени разражался пространными поучениями, тарахтела Гермиона, вытягивая руку и подпрыгивая от нетерпения, точь-в-точь, как на уроках, рыжий Рон размахивал руками и напропалую хвастался победой над кое-кем, потому что упоминать о тролле ему запретили накануне, мямлил и краснел Невилл.

Гарри перестал говорить и только улыбался – весело и печально, ослепительно и робко, лукаво и смущённо. У него даже щёки заболели под конец.

Наконец Рита властным жестом прекратила бедлам и опять обратилась к Поттеру:

– Наши читатели до сих пор недоумевают, как получилось, что наш якобы герой был распределён в Слизерин. Ведь это цитадель сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть, последний оплот мрачных средневековых нравов магической Британии. Что это значит, мистер Поттер?

Гарри надменно выпрямился, вскинул голову и звонко произнёс:

– Это значит, что цитадель тёмных сил пала! И рухнул их последний оплот! Ура!

Большой зал на пару секунд погрузился в потрясённое молчание, но, как Гарри и надеялся, импульсивные гриффиндурки не подвели. Они ликующе заорали и захлопали в ладоши, а за ними и весь Большой зал взорвался аплодисментами и радостными криками.

Гарри победно усмехнулся, торжествующе вскинул кулак и тоскливо подумал, что теперь отпускать от себя домовика нельзя ни на секунду.

*Генрих IV Болингброк (1366-1413 г.г.) – король Англии с 1399 г, основатель Ланкастерской династии (младшая ветвь Плантагенетов).

В битве при Стоук-Филд (1487 г.) Генрих VII Тюдор разбил армию йоркистов, это была последняя битва в «Войне Алой и Белой розы» – между Ланкастерами и Йорками.

====== Глава 26 ======

– Мы в меньшинстве, – меланхолично сказал шестикурсник Ричард Ванити, оглядывая радостно вопящих студентов. – Слышал, Монтегю? Им на наш нейтралитет класть с прибором. Никому не интересно, кто тут нейтрал, а кто – Пожиратель. Цитадель тёмных магов, и привет – всех к ногтю.

Монтегю скривился и мрачно посмотрел на Поттера, красующегося перед колдографом:

– Получается, сделал нас вчистую, сопля гриффиндорская. Не иначе, господин Верховный Чародей подсказал, что и как. Вот и думай, Малфой, за кого ты заступаешься.

Драко рассмеялся бы, не будь ему так плохо. Даже неуёмный Блэк в его голове не орал и бесновался как обычно, а уныло бубнил о «непрухе» и вяло подбивал Малфоя на убийство Пьюси, похищение Поттера и эмиграцию куда-нибудь в Индию, «на родину, мать их, павлинов».

– Я-то думаю, за кого заступаюсь, – буркнул Драко и тут же оживился: – Или ты всё-таки хочешь извиниться?

Монтегю скрипнул зубами и молча показал Малфою средний палец. Нотт поморщился – грифферы орали так, что закладывало уши – и, лёгким пинком подвинув Гойла, сел рядом с Малфоем.

– Ты как, в состоянии? – озабоченно спросил он. – А то давай, перенесём веселье.

– С чего бы? – надменно изрёк Малфой.