Читаем В бурном потоке полностью

В бурном потоке

Действие этих слов оказалось для Бруно совершенно неожиданным. Валли не была ни огорчена, ни изумлена. Хотя открытие, что Каретта не только красавец мужчина и посредственный художник, явилось для нее приятным сюрпризом, все же это был лишь побочный эффект. Первое и самое сильное впечатление было другого рода. Все необычное нравилось Валли, а тут еще пробудилась ее страсть к азарту и любовь к приключениям. Вот для нее путь к неизведанным переживаниям. Перед ней неожиданно и заманчиво раскрылась возможность желанных перемен.

— Я поеду с тобой, — воскликнула она, сразу оживившись. Его шутливые отговорки тут же отметались. — Разве я не твоя жена? Ведь сказано: жена да прилепится к мужу. А кроме того, я и не подумаю здесь киснуть одна. — Она подобрала полы шинели и хотела уже бежать к себе. — Через десять минут я буду готова.

Каретта ее удержал.

— Нет, любимая, серьезно, это невозможно!

— Ты думаешь, у меня не хватит смелости или выдержки?

Каретта всячески это отрицал. Он преклоняется перед ее мужеством и энергией. Но ему нужно отступить как можно незаметнее и безопаснее. А со спутницей, особенно такой привлекательной, он, конечно, обратит на себя внимание. А внимание — это опасность… Заметив, что Валли расстроилась, он ловко все повернул. Главная причина — другая. Валли должна прикрыть его отступление. Господ из контрразведки надо пустить по ложному следу. Ведь такая задача, требующая хладнокровия, хитрости и ловкости, Валли по вкусу.

Она сердито его перебила.

— Ну что ты болтаешь! Все это пустые отговорки. Ну, хорошо, можешь выбирать: либо ты возьмешь меня с собой, либо раз и навсегда откажешься от меня.

Каретта никак не ожидал, что она зайдет так далеко. У него отвисла челюсть.

«Господи, — подумала Валли, — до чего же он глупо выглядит, просто ужасно глупо!»

Тем временем Бруно сжал зубы и придал лицу драматическое выражение.

— Ты меня с ума сведешь своими капризами, Валли! Умоляю тебя, перестань ребячиться, ну иди ко мне! — Он попытался ее обнять, но Валли не давалась. — И она еще на меня дуется! — Он всплеснул руками.

Валли отвернулась. Она была и зла и разочарована. Мало того, у нее было такое чувство, что настала минута, когда узы, связывающие ее и Бруно, начали рваться.

Каретта тревожно наблюдал за ней, ноздри его трепетали. Он решил выложить свой главный козырь:

— Валли, ты не представляешь, что значит для меня даже краткая разлука с тобой. Я уже сейчас тянусь к тебе всеми фибрами души.

Валли вздернула верхнюю губку.

— Нельзя ли без мелодрамы!

Устало махнув рукой, что значило примерно: «Что ж, раз ты этого хочешь, пусть я погибну!» — Каретта опустился в кресло.

— Я сдаюсь. По-видимому, бессмысленно апеллировать к твоему разуму. Но подвергать тебя опасностям побега я не могу. Лучше я останусь здесь, будь что будет… — Он снова достал пистолет, положил его перед собой и со стоическим видом начал разминать в пальцах сигарету.

На Валли напал судорожный смех.

Вдруг раздался резкий звонок.

Смех застрял у Валли в горле. С ужасом уставилась она на Каретту. Тот вскочил, в два кошачьих прыжка оказался за шкафом и поставил пистолет на боевой взвод.

Воцарилась глубокая тишина. Слышно было только, как ветка стучит по стеклу.

Снова звонок.

— Ecco…[83] — выдавил из себя Каретта с мрачным торжеством.

Валли опять почувствовала себя на высоте. Наслаждаясь страхом, который все еще ее сковывал, она шепнула Бруно:

— Беги! Я их задержу!.. Скорей!

Бруно незачем было это повторять. Он уже перекинул ногу через подоконник. Он так спешил, что ему даже не пришло в голову хоть раз обернуться к Валли.

Она подбежала к окну. В блеклом свете луны, будто большой желтый паук ползшей по сине-серому зимнему небу, голые деревья в саду и их тени исполняли какой-то призрачный танец. Только ли деревья? Только ли тени? Валли напрягла зрение, высунулась наружу. И вдруг из темноты, оттуда, где садовая стена, раздался хриплый крик. Тут и там вспышки. Сухие хлопки выстрелов. Что-то горячее и жесткое задело щеку, она отпрянула. Позади со звоном разлетелось стекло зеркального шкафа.

Все вокруг Валли закружилось. Она прикрыла лицо руками, почувствовала что-то мокрое, поняла, что это кровь… и мгновенно забыла и свое головокружение, и слабость.

Когда несколько секунд спустя группа офицеров полевой жандармерии вместе с Максом Эгоном Рейтером ворвалась в комнату, они нашли Валли перед разбитым зеркалом, поглощенную разглядыванием своей раненой щеки. Она подняла голову — только когда Макс Эгон окликнул ее:

— Валли, ради бога, что это?..

Она повернулась, уверенным движением поправила шинель, так чтобы выгодно подчеркнуть линию плеч, и ответила хоть и несколько напряженным, но звонким и веселым голосом:

— Это не так страшно, как кажется, дядя Макс. Я уверена, останется лишь малюсенький шрамик… До чего же я рада! Я уже боялась, что на всю жизнь останусь уродом. Но этот рубец очень легко прикрыть волосами.