В бурном потоке

— Вот они! — крикнул кочегар и пустился бегом. Адриенна за ним не поспевала. В боку кололо. Но остановиться? В такую минуту? Ни за что! Превозмогая боль, она бросилась за кочегаром. Они добежали до переулка, здесь бурлила толпа. Вот они, демонстранты! Не слишком много, пожалуй, не больше двухсот, их шеренги смешались, но они строятся наново, по четверо в ряд. Им преграждают путь полицейские. Гневные выкрики. Треск ломающегося древка. Из задних рядов доносится одна из новых песен, тех, что часто теперь поют на собраниях. Их завезли в Швейцарию немцы и французы, отказавшиеся воевать. Куплеты исполнялись по-немецки и по французски попеременно. Голоса звучат все громче.

Французы, немцы — все мы братья,
Из той страны иль из иной,
Раскройте братские объятья.
Придите с миром, не с войной!

Безыскусная песня, но в ней чувствовался задор, мятежная сила и надежда.

Вернемся по домам и странам
Освобождать народ родной!
Война нужна одним тиранам.
Солдат свободы, я с тобой!

Адриенна хотела пробиться к поющим, но полиция никого не пропускала и оттеснила колонну демонстрантов. Адриенна оглянулась, ища кочегара; тот нырнул в проходной двор. Она кинулась вслед, потеряла его из виду и заплуталась в лабиринте узких улочек. Обессилев, она прислонилась к стене дома. Но тут песня раздалась за ближайшим углом, и в следующую секунду Адриенну окружили знакомые лица.

Ей бросился в глаза Брендель, он нес щит с надписью: «Да здравствует Либкнехт! Долой Вильгельма и его прихвостней — социал-шовинистов!» А вот и Лежандр со знаменем. И доктор Валевский. И…

— Адриенна, товарищ Адриенна! — Это близнецы. А с ними Душан. Она кинулась к нему в объятия.

Откуда-то снова вынырнули полицейские. Свалка. Кого-то арестовывают и уводят. Уж не Лежандра ли? Он им машет. Далеко разносится мощный бас Бренделя:

— Товарищи, сомкнуть ряды!

Порядок восстанавливается. Идут в ногу. Из переулков к колонне примыкают отбившиеся. Вот и знамя Лежандра, но теперь его несет Поццуоли. Брендель лишился своего плаката, но на смену поднялись новые, из простого картона, написанные мелом. На каждом только одно слово. По-французски, по-итальянски, по-немецки, по-русски. Слово «мир»! Оно плывет над головами шагающих, как требование и вместе с тем обещание, выросшее из песни.

Знамена мира — красные знамена,
Солдат свободы, я с тобой!

У Адриенны сжимается горло, на глаза навертываются слезы, сердце ширится и, кажется, вот-вот разорвется от счастья. Она знает, что на верном пути, и все, что ей дорого, — с ней: человек, которого она любит, дитя, которое она носит под сердцем, товарищи, желающие того же, что и она, и над всеми ними реет слово, доброе слово; сегодня еще сотканное из мечты и надежд, оно завтра станет такой же реальностью на земле, как железо, как хлеб, как весной — цветы.

Перевод В. Курелла.

РОМАНЫ ВАЙСКОПФА ОБ АВСТРО-ВЕНГРИИ (Послесловие историка)

Действие обоих романов Вайскопфа — «Прощание с мирной жизнью» (1946) и «В бурном потоке» (1948) — развивается как бы в двух планах. С одной стороны, это история большой семьи Рейтеров, первоначально благополучно проживающих в Праге, а с другой — история того государства, в котором они живут и которое называлось Австро-Венгрией. В романе показаны все более угрожающие симптомы распада монархии Габсбургов, и аналогично этому происходит распад и расслоение семьи Рейтеров. На гибель обречены и те и другие — и Рейтеры и Габсбурги. Это хорошо понимает один из наиболее симпатичных членов семьи, главный герой первого романа — Александр Рейтер, и это наводит его на размышления не самого веселого свойства, хотя внешне он пока еще процветает:

«С характерным для него веселым скепсисом он уже давно приучил себя к мысли, что все, составляющее его мир — либеральные идеи, в которых он воспитан, уклад жизни просвещенного бюргерства, весь любимый и ненавидимый им ancien régime[89] Франца-Иосифа в целом, даже его собственное дело, которое он с такой любовью выпестовал и расширил, — что все это обречено на умирание и вряд ли надолго переживет его самого».