В чем суть вопроса

В Российской империи крепостное право существовало не на всей территории. Его не было на большей части страны – во всех сибирских, азиатских и дальневосточных губерниях, в казачьих областях, на Кавказе и в Закавказье, в Прибалтике, в Финляндии и на Аляске. Но оно существовало в самых густонаселенных ее районах – в Центральной России и на Украине. Шеф корпуса жандармов граф Бенкендорф в секретном донесении на имя Николая I писал: «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в рабстве. Все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и так далее – свободны!» Он также называл Россию из-за крепостного права «пороховой бочкой».

Но император понимал, что основная часть дворян ни на какие уступки идти не хочет. Когда в начале своего правления он под впечатлением от прочитанных бумаг декабристов учредил особый комитет, с задачей выработки закона о запрещении продажи крестьян без земли, то при обсуждении проекта в Государственном совете Николай не встретил поддержки не только у своих министров, но даже у родных братьев, великих князей Константина и Михаила. Из-за протеста Константина закон был отклонен.

Таким образом, получалось, что оставить крепостное право было гибельно и опасно, а разделаться с ним было еще страшнее. И Николай, как до него Александр, все свое тридцатилетнее царствование метался между этими двумя страхами. 30 марта 1842 года на заседании Государственного совета он произнес речь, посвященную этой теме. «Нет сомнения, – сказал царь, – что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным. Покойный император Александр в начале своего царствования имел намерение дать крепостным людям свободу, но потом сам отклонился от своей мысли, как совершенно еще преждевременной и невозможной в исполнении. Я также никогда на это не решусь, считая, что если время, когда можно будет приступить к такой мере, вообще очень еще далеко, то в настоящую эпоху всякий помысел о том был бы не что иное, как преступное посягательство на общественное спокойствие и на благо государства. Пугачевский бунт доказал, до чего может доходить буйство черни».

Николай старался успокоить помещиков относительно своих намерений, но в то же время он стремился донести до их сознания, насколько реальна опасность крестьянской революции. Хотя, говорил он, все прежние бунты и восстания были подавлены, «но нельзя скрывать от себя, что теперь мысли уже не те, какие бывали прежде, и всякому благоразумному наблюдателю ясно, что нынешнее положение не может продолжаться всегда». В качестве выхода из сложившейся ситуации царь предложил следующее: «Если положение таково, что оно не может продолжаться, и если вместе с тем и решительные к прекращению его способы также невозможны без общего потрясения, то необходимо, по крайней мере, приготовить пути для постепенного перехода к другому порядку». В этом и состояла его главная мысль: «Не должно давать вольности, но должно проложить дорогу к переходному состоянию, а с ним связать ненарушимое охранение вотчинной собственности на землю».

Царь понимал, что главным для помещиков было не столько крепостное право, сколько тесно связанный с этой проблемой вопрос о земле. Дать свободу крестьянам многие помещики были бы согласны, но с условием, что землю сохранят за ними. Поскольку без земли крестьянину никуда было деваться, как пойти наниматься к помещику в батраки. А если крестьян освободить с землей, это уничтожит саму основу дворянского благоденствия – возможность жить за счет бесплатного крестьянского труда. Зная эти настроения, император четко изложил свою позицию. «Вся без исключения земля, – сказал он, – принадлежит дворянину-помещику. Это вещь святая, и никто к ней прикасаться не может… Отчуждение от помещиков поземельной собственности, которую, напротив, сколько по всему желательно видеть навсегда неприкосновенной в руках дворянства, – мысль, от которой я никогда не отступлю». Он еще раз повторил в своей речи, что предлагаемая им мера «выражает прямо волю и убеждение правительства, что земля есть собственность не крестьян, которые на ней поселены, а помещиков».

Николай хотел освободить крестьян, но желал это сделать так, чтобы ни в чем не обидеть помещика, что превратило его цель в утопию. Поэтому вся его деятельность в этом направлении свелась к одной мишуре.

Под «переходным состоянием» Николай подразумевал некоторое смягчение крепостного права. Он поручил министру Государственных имуществ Киселеву разработать предложения на этот счет, чтобы он вносил их от своего имени на обсуждение секретного комитета, специально образованного для этой цели. Комитет был секретным, поскольку об его существовании не должны были знать ни крестьяне, ни дворяне во избежание бунтов и заговоров. Членов собрания назначил сам Николай из числа высокопоставленных чиновников, министров и служащих Его собственной канцелярии.