В чём дело, Полли?

— Нет, я как-то не решился… И Мишелю ничего ещё не говорил. Но, наверное, стоит.

— Безумие какое-то. Я-то считала, что это со мной странные истории произошли, пока вас не было…

— У вас здесь тоже что-то случилось?

— Не твоё дело, Пит.

— Ты чего, Полли? В чём дело? — Питер спрыгнул с качелей и встал за моей спиной.

Я собралась встать, но вдруг почувствовала, что земля исчезла из-под ног. Я взмыла вверх, разрезая этот вечер пронзительным «вжух». Это Питер подтолкнул меня. Сомневаюсь, что толчок был сильным, но качели раскачивались слишком долго. Слишком сильно.

— Да ты никак сдурел! — проорала я, когда наконец смогла коснуться ногами земли.

— Прости, ты высоты боишься? — подскочил Пит.

Ответить я не смогла, непреодолимая горькая тошнота уже подступила к горлу. Через пару минут меня отпустило. Желание наподдать Питеру ещё осталось, а вот сил — нет.

— Тебя укачало, что ли?

— Ты всегда такой наблюдательный?!

— Извини, я не со зла, чего ты в самом деле?

— А так и не скажешь!

— Что ты хочешь сказать?

— Слил меня Мишелю ты тоже не со зла?!

Питер так очумел, что снова упал на качели. Я всё ещё стояла, согнувшись над землёй.

— Полли, ты о чём?

— Я видела тебя, понял?! Видела, как ты ночью выходил к Мишелю. Ты сказал ему, что я собираюсь уехать. Так?

— Ох, подруга, ну и занесло же тебя… С чего бы мне?

— Вот именно, с чего бы! — Не думала, что смогу так орать на Питера, но эта рвота словно какую-то пробку из меня вышибла.

— Полли, я и правда говорил с ним в ночь перед отъездом, но никак не о тебе. Это касается только меня и его.

— Ну-ну…

— Ты думаешь вот какой я, да? В лицо улыбаюсь, а потом бегу ябедничать? Господи, да что с тобой не так? Я пришёл к тебе, как к другу и сказал, что чертовски напуган и растерян, а всё что тебя интересует — это ты сама! Ты действительно считаешь, что всё крутится только вокруг тебя? — Питер выразительно размахивал руками и хмурил брови. А потом резко замолчал и посмотрел на меня с глубоким разочарованием. — Знаешь, наверное, тебе и правда было бы лучше уехать. Прости.

Он отвёл глаза, поднялся и ушёл. Плавно и бесшумно, как привидение.

Ну здорово, Полли. Что дальше? Ох…

В восемь мы собрались внизу, чтобы поприветствовать гостей. Все постоянные обитатели пансионата вроде бы собрались в одном холле, и, как ни странно, он превратился в логово тишины. Никто не разговаривал, не шевелился, не дышал… Все делали вид, что нет здесь ни его самого, ни ещё кого-то. Всё-таки зря я наговорила такое Питу. Зря даже подумала. Я становлюсь мнимей с каждым днём. Это нехорошо, подруга. Так и спятить недолго. И не удивительно, есть ведь от чего.

В начале девятого послышался шум машины Брана. Сам он не стал утруждать себя визитом, зато скоро в дверях показались два высоких молодых человека. Кареглазые шатены с узкими лицами и чуть вздёрнутыми носами. Близнецы.

И лишь птицы в небе разносят тревогу.

Я опустила глаза, желая остаться в каком-то смысле незамеченной. Миссис Беккер что-то быстро протараторила, Питер унёс чемоданы, Мишель увёл гостей. Всё как обычно.

— Всё нормально? — голос Ани звучал необычно глухо.

— Не знаю, почему ты спрашиваешь?

— Полли, у тебя кровь из носа…

И никак невдомёк им, пернатым.

Я дотронулась до носа и ничуть не удивилась, увидев потом две багровые капли на ладони. «Ты права» — подумала я, ничего не сказав вслух. Вместо того, чтобы пойти в уборную и умыться, я размазала кровь по лицу и отправилась доделывать оставшуюся работу. Даже представить не могу, что в этот момент обо мне подумала Аня. Но она не могла знать, насколько важно мне сейчас не приближаться к зеркалу.

Что в их пении дивном, скорбном.

После всего я заперлась в комнате. Накинула покрывало на зеркало и плотно задёрнула шторы. Завалилась в постель и занырнула головой под подушку, даже не переодевшись в пижаму. Мне было необходимо проспать до самого утра. В дверь постучали.

Говорится про гибель мою…

Там за дверью только болото. Не встану. Не открою. Я не впущу его сюда. Там они. Господи, ОНИ! Они, Близнецы. Почему они здесь? Близнецы! Ненавижу! Боже мой, я схожу с ума. Я чувствую, как безумие разливается по моим венам. Оно пульсирует. Лезет мне в печень и в лёгкие. Безумие — это болезнь. Кто заразил меня ей?

— Ты откроешь? — приглушённо донёсся голос Питера из-за двери.

— Уходи, мне нездоровится, — прошептала я, точно зная, что он меня не услышит.

— Полли, мне не по себе, давай поговорим и забудем эту ссору? Ты слышишь? Эй! Я захожу?

Я укуталась в одеяло, как в королевскую мантию, и подошла к двери. Питер вошёл сразу, как услышал мои шаги. Ну почему эти дурацкие двери не запираются?

— Слушай… — протянула я. У меня не было никакого настроения говорить ни о псах, ни о Бране и том мужчине, ни о том, что они что-то задумали против Мишеля. Пока я барахталась в своём омуте и это было единственное, что меня беспокоило.

Господи… Питер прав, всё, что меня беспокоит — это я сама…

— Аня сказала, у тебя кровь носом шла.

— Ты ведь не из-за этого пришёл?