В чём дело, Полли?

Я погрузилась в тёплую ванну и попыталась вспомнить его вопросы. Ничего. Пустота. Теперь все мысли были только о бедняжке Люси Брекк. А если уж быть совсем честной, об её участи, которую я теперь страшно боялась повторить. А это уже сменялось новым страхом, новой навязчивой тревогой: что бы случилось, если бы Мишель не разбудил меня?

Едва я успела привести себя в порядок, хотя в порядке явно не была, как услышала подъезжающую машину Брана. Должно быть, он успешно справился с поломкой и вернул остальных в пансионат. Тут же послышались шаги, разговоры, грохот дверей. Какое облегчение — могильная тишина уже изрядно замучила меня. Будь я проклята, если ещё хоть раз останусь здесь наедине с Мишелем. И раз уж речь снова зашла о нём, хорошо бы понять, как теперь себя с ним вести? С другой стороны, у меня сейчас есть заботы поважней, пусть этот вопрос решается сам собой. С этой мыслью я и спустилась в вестибюль, поприветствовать остальных.

Остальные, к слову, выглядели опустошёнными и мятыми.

Миссис Беккер знала, что уехать я не смогла и потому не особо удивилась моему присутствию. А вот то, что встретила я их в своей рабочей форме, должно было её озадачить. Но вида она не подала.

Мишель сообщил без намёка на эмоции, что вечером прибудут гости и спешно поднялся в кабинет.

— Полли, так ты передумала? — Питер понял, что к чему, только когда Бран умчал обратно, а я осталась.

— Получается, что так.

Вместо радостных возгласов, которые мне бы сейчас очень не помешали, ребята еле заметно улыбнулись и вяло заковыляли вверх по лестнице. А я догадалась, что ночные приключения были не только у меня.

Мы с миссис Беккер стояли внизу и не знали, что друг другу сказать. Она тоже выглядела крайне уставшей, даже несмотря на то, что как раз её ночёвка в городе была запланированной.

— Вы завтракали? Я бы могла приготовить на всех, — я первой нарушила тишину.

— Почему ты изменила своё решение? — Женщина скинула пальто и въедчиво уставилась на меня. Это был не вежливый вопрос в пустоту, ответ ей требовался здесь и сейчас.

— Мишель попросил меня задержаться. — Я бы могла сказать что угодно, но сказала правду, смакуя, как неприятно ей стало от этих слов.

— Видимо, очень-очень хорошо попросил?

— Судите сами, раз я здесь, — нагло улыбнулась я. Нет-нет, миссис Беккер, у вас не получится уколоть меня.

Она фыркнула и отправилась к лестнице, однако тут же обернулась и добавила:

— Неужели его зрение снова ухудшилось? Раньше со вкусом у него проблем не было.

Я закатила глаза, еле сдержав в себе ядовитые слова, которыми хотелось плюнуть в эту женщину. Слышала я о себе гадости и похуже. Пфф… Нашла, чем уколоть. И всё же, с этой самой минуты, я начала тихонечко ненавидеть миссис Беккер. Не знаю, почему. Честно, не знаю.

Работёнки по дому сегодня было много. Пыль не протиралась всего один выходной день, а лежала таким слоем, словно прошёл целый век. Питер занимался наружными работами. Мишель не показывался, а миссис Беккер весь день торчала в прачечной. Уборкой занимались мы с Аней. Я вроде и была рада её компании, а вроде и нет. Казалось, её здесь и не было. На все мои попытки завести продуктивный диалог, она отвечала короткими фразами и сразу отводила глаза. Уверена, Питер с великой радостью рассказал бы, почему они вернулись такими измотанными. Беда в том, что общаться с ним у меня отпало всяческое желание. И на сей раз проблема была не во мне. Я имею в виду, не в том, что я с трудом схожусь с людьми. Проблема была именно в нём. Ещё вчера он казался обычным — нормальным. Болтливым, дурашливым, со своими глупыми историями и неопрятной комнатой — настоящим. А уже сегодня выяснилось, что он вполне гармонично вписывается в это мрачное и холодное местечко. Оказывается, он и сам полон тёмных секретов и водит какие-то дела с Мишелем. Разве я неправа, подозревая, что это он доложил Мишелю о моём решении раньше срока, и что все дальнейшие события не были случайностью? Хочу верить, что не права. Но уже ни в чём, чёрт побери, не уверена.

После ужина я вышла на улицу через парадную дверь. Цепи качелей гнусновато скрипели, раскачиваясь на ветру. В остальном снаружи было приятно, хоть и чувствовалось неумолимое приближение осени — сегодня наступил август. Ну и что? Я люблю осень. Может быть, для кого-то она и символ увядания, для меня же осень всегда пахла уютом домашнего очага и чаем с корицей. И это так странно. Ведь дома у меня никогда не было. Не в плане дома, как здания, а Дома, как…

— Эй, привет! — Мои размышления прервал внезапно появившийся Питер.

Он сел на качели, от чего те заскрипели ещё противнее, и радостно уставился на меня.

— Виделись… — ответила я.

— Что-то случилось?

— Я у тебя хотела спросить это же.

— А?

Я вздохнула и тоже села на качели:

— Вы с Аней какими-то странными вернулись. Вот я и хотела узнать, не случилось ли чего.

— Ах это… — Он выпрямился и оттолкнулся от земли ногами. Вверх-вниз, вверх-вниз. Вверх… Вниз… Я сидела смирно, на качелях меня укачивает. Сильно. — Я тебе сейчас кое-что расскажу, Полли, можно? — нерешительно произнёс он, резко остановившись.