В доме музыка жила. Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Святослав Рихтер

«Уважаемая Валентина Николаевна! Прочел я в “Советской музыке” материалы к 80-летию Зары Александровны и на меня нахлынули воспоминания о ней, о встречах с ней в Рузе и у Вас в доме. Двадцать лет назад я изучал музыку Зары Александровны для детей в связи с работой на более общую тему <…>. Облик человека и музыканта запечатлелись в моей памяти необыкновенно ярко. Женская чуткость и интуиция и огромной глубины и силы мужской ум. При этом полная свобода от “побочных соображений”. Если кто-нибудь написал прекрасную музыку – это праздник, к какой бы “группе” ни принадлежал автор. И абсолютная независимость оценок».

Мамины сатирические зарисовки, касающиеся секций, разбухших штатов и музыковедов, написанные на случайных листочках, вырванных то из блокнота, то из общей тетради, они, как и многое, что осталось среди маминых рукописных текстов, не несут на себе следов систематической работы, являясь отражением сиюминутной мысли. И только по степени повторения одних и тех же мотивов (трудно сосчитать, сколько раз мама обращается к «забытому жанру» романса, проблеме новаторства, детской музыке) можно судить о круге постоянно занимавших ее проблем.

«Список» секций:

НАЗНАЧЕНИЕ НОВЫХ СЕКЦИЙ В СИСТЕМЕ СОЮЗА СОВЕТСКИХ КОМПОЗИТОРОВ:

Секция симфонической музыки для ОСУЖДЕНИЯ

Секция камерной музыки ДЛЯ АВТОРОВ

Секция хоровой фактуры БЕЗ МУЗЫКИ

Секция детской музыки для материальной помощи ВЗРОСЛЫМ

Секция легкой музыки для Охраны авторских прав

Секция ПЕРЕПИСКИ нот друг у друга (бывшая массовая)

Секция ОДНОЙ СТРОЧКИ (песенная)

Секция КИНОмузыки. Вход по БЛАГАМ.

Секция МУЗЫКОНЕВЕДЕНИЯ

Среди музыковедческой братии находились, конечно, и замечательные музыканты. Музыковед Елизавета Эммануиловна Лойтер принадлежала к числу близких маминых друзей. Невысокого роста, с желто-рыжим с сединой беспорядком на голове и яркими чистыми голубыми глазами, Лиза Лойтер, как называла ее мама, олицетворяла собой хрестоматийный тип представительницы русской интеллигенции. Умница, глубоко образованная, скромная, она, в отличие от многих своих коллег, действительно любила музыку и отдавалась своим восторгам самозабвенно, не думая ни о каких «мнениях», «указаниях» и так далее. Почему, следует неизбежный вывод, и не пользовалась известностью. Ей, однако, это не мешало жить и радоваться жизни. Помню, как она до слез (чтобы не сказать больше) хохотала в Рузе во время нашего показа так называемых «английских шарад». Английские шарады снял в своей картине «Пастораль» Отар Иоселиани, – видимо, это и в самом деле было занятное зрелище. Во всяком случае, я не помню ни одного человека, который бы, поиграв однажды, не увлекся этой игрой. Елизавета Эммануиловна приходила хохотать каждый вечер, и мы уж старались вовсю. Лойтер, увлекающаяся, живущая искусством, не признававшая фальши в любом ее проявлении, была другом-единомышленником, она пользовалась расположением и любовью самых достойных людей.

Мама, я думаю, скучала по настоящему музыковедению, настоящей критике, не подверженной веяниям политики. Но так как встретить единомышленников, которых волновала бы в первую очередь музыка, а не идеология, было очень трудно, она написала, например, такой «МОНОЛОГ МУЗЫКОВЕДА»:

«Товарищи! Со всей откровенностью мы должны поставить вопрос о том, какое отношение мы имеем к музыке.