В двух битвах

Осень на Дону была тяжелой. Полчища Гитлера в составе восьмидесяти семи дивизии рвались в юго-западном направлении, на Воронеж и Донбасс. Войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов под натиском противника отступили на сто пятьдесят — четыреста километров. Враг вошел в большую излучину Дона. На правом берегу реки, юго-западнее Иловлинской, и днем и ночью не утихала канонада, полыхали пожары. Над степью кружили большими коршуньими стаями самолеты.

Дивизии Хлебова не дали и дня на сборы. Сразу же с эшелонов — и в бой. Первым на помощь оборонявшим правый берег Дона, юго-западнее Качалинской, ушел 74-й гвардейский полк, а вслед за ним спешно отправились к хутору Паньшино и остальные. Ночи на марш не хватило. Пришлось идти днем. Враг непрерывно бомбил, но люди шли. Так требовала отчизна. Лица солдат и командиров почернели. По щекам текли ручьи пота. Гимнастерки на спинах покрылись солью.

— Ну как, устали? — обратился инструктор политотдела Самсонов к гвардейцам.

— Усталость — это чепуха, товарищ старший политрук. И бомбежка нас не остановит. Но вот пить. Пить охота. Горло пересохло, — ответил за всех коренастый гвардеец.

— Ничего. Скоро и Дон. Там водицы раздобудем. Главное — упредить врага!

Самсонов шел с полком Осечкова. За ночь он успел побывать в трех ротах, поговорил с агитаторами, парторгами, на большом привале обратился к солдатам с горячим словом...

Вызов к начальнику политотдела застал его в роте младшего лейтенанта Хмары. Меряя крупными шагами пыльную дорогу, он поспешил закончить беседу с парторгом роты сержантом Климовым:

— Значит, все девять коммунистов работают с новичками?

— Все, товарищ старший политрук. И еще им передают опыт гвардейцы, которые готовятся вступить в партию.

— И как они справляются с поручением?

— Да вроде ничего идет дело. Ребята бывалые. Двое из матросов — с крейсера «Красный Кавказ», трое — снайперы, сибиряки. Провели по нескольку бесед. Теперь выступают в соседней роте.

— Ну что же, товарищ Климов. Дела партийные у тебя идут неплохо. Но кое на что надо подналечь. В третьем отделении первого взвода нетвердо знают боевую задачу. Да у двух новичков потерты ноги. Это тоже предмет заботы коммунистов и агитаторов.

В три часа ночи на обочине дороги собрались политотдельцы. Николаев сидел на подножке кабины политотдельской полуторки и делал короткие записи из докладов. Последним сделал сообщение Самсонов:

— Семьдесят четвертый полк вступить во встречный бой готов. Настроение у людей неплохое, хотя и устали изрядно. Все, что было запланировано, проведено.

— Работой удовлетворен, — встал с подножки машины Николаев. — Но это не значит, что сделано все. Сейчас снова в полки. К утру задачу довести до каждого гвардейца! Политработу не ослаблять ни на минуту. Информация об отличившихся, читки газет, выпуск «боевых листков»... Словом, на машину!

А на Дону кипело сражение. В ночном небе шли волна за волной тяжело груженные вражеские бомбардировщики. Надсадно била артиллерия. Небо озарялось пожаром. Фашисты лезли и ночью. Их сдерживали.

Штаб дивизии установил связь с берегом. Оттуда сообщали только одно: тяжело. Разведчики привели пленного. Он показал, что есть приказ высшего командования: развивать успех на станицу Широкое и выйти севернее Сталинграда. Было ясно: враг рвется к Волге. Да и как рвется!

Рано утром начподив Николаев увидел с иловлинской возвышенности районный городок Иловлю. Море огня и дыма бушевало там. А бомбы все сыпались и сыпались. От их разрыва содрогалась, тряслась как в лихорадке земля. Временами грохот затихал, дым рассеивался, и тогда за садами и купами ракит опять мирно блестел тихий Дон.

«Да, близка и неизмеримо дорога сердцу русского человека эта древняя река! И как больно, что сюда, к этой святыне, притопали грязные сапоги чужеземца. Изгнать, уничтожить их, и только тогда будет на душе спокойно», — думал начподив.

На рассвете в районе хутора Паньшино передовые отряды гвардейских полков дивизии вошли в соприкосновение с противником и завязали встречный бой. Удар гвардейцев по силе и натиску был ошеломительный. Передовые отряды врага они буквально смели с лица земли. К обеду завязалась ожесточенная схватка с главными силами фашистов. Она продолжалась до утра. Гвардейцы вырвали у врага инициативу и начали шаг за шагом теснить зарвавшиеся вражеские части. Те всеми силами пытались парировать удар, контратаковали, непрерывно вводили в действие все новые и новые подразделения. В ход пускается тяжелая артиллерия, авиация. На четвертый день боя против 83-го гвардейского полка подполковника Юганова вконец озлобленные гитлеровцы предприняли психическую офицерскую контратаку. По-видимому, бросили резерв — штрафной офицерский батальон полного состава, поддержав его танками, но и это но помогло...