В двух шагах от мечты (СИ)

Девушка разворачивается, и в её глазах загорается немой вопрос: «Ты действительно такой придурок или прикидываешься?». Мы переглядываемся пару секунд, оценивая реакцию друг друга. Она злится, а мне смешно, но я держусь изо всех сил, пытаясь сохранить виноватое выражение на лице.

– Прости, не смог сдержаться, – оправдываюсь я, следуя за ней в гостиную. – Кстати, ты знала, что имя Тодд означает «Лис»? Так что, как сказал твой «милый знакомый», я тут ни при чём. Это все новая личность негативно влияет на мое поведение.

– Да? А я думала оно означает «Негодяй»! – Жаклин передёргивает мои слова, хмуро сдвинув брови. Сложив руки на груди она падает на стоящий в центре комнаты диван.

– Это значение используется реже, – улыбаюсь я, отбивая рукой летящую в мою сторону подушку. – Да брось, Джекс, поверь моему опыту, это не вариант для тебя. Ты совсем не разбираешься в парнях.

– Зато ты, как я вижу, отлично в них разбираешься, – сердито ворчит она.

– Ну, все-таки я мужчина. Да у него же на лице написано все, что ему от девушки нужно. Такая как ты должна встретить кого-то более достойного. Того, кто будет смотреть на тебя как на самое дорогое сокровище, – и я начинаю перечислять всё то, что, по моему мнению, делает мужчину непригодным для свиданий с ней, а она лишь закатывает глаза.

– Уверена, если сложить все те качества, о которых ты говоришь, в мире не останется ни одного парня, с кем бы я могла встречаться, – сокрушается она.

– Не драматизируй. Тебе всего семнадцать. Успеешь ещё на свидания набегаться. Да и сосед – это не лучший вариант, – говорю я, поглядывая на часы, и скрываюсь за дверью небольшого шкафа, стаскивая футболку.

– А что тебя в соседских парнях не устраивает? – вопрошает она, следуя за мной из гостиной, – теперь дискриминация всех особей мужского пола будет еще и по месту жительства?

– Я переодеваюсь! – кричу ей из комнаты, и она застывает на пороге, не сдвигаясь больше ни на шаг. – А против соседей я лишь по одной причине. Мы тут на не совсем легальных правах, так что, мало ли как может случиться, не стоит вызывать дополнительных подозрений.

Я выхожу из спальни, достаю свою единственную пару кед и, завязывая шнурки двойным узлом, выхожу на улицу. Между ног в дом сразу же проскальзывает Лютик, задевая меня своим пушистым хвостом.

– Опять ночная смена? – спрашивает Жаклин, подавая мне легкую куртку через порог.

– Ага, – бурчу я, – ты же знаешь, у нас в пекарне половина работников – девушки, не им же по ночам работать. Да и платят чуть побольше.

– У меня с утра работа в магазине, так что, как вернешься, не теряй, – она разворачивается и уходит обратно в гостиную все ещё обиженная на мою подлую выходку. «Ничего, – твержу я себе, – это ей только на пользу».

– Хорошо, тогда до завтра, – кричу я вслед её спине и, не получив ответа, сворачиваю в сторону торгового квартала.

Седьмой поделен на несколько округов. Мы живем в южном, здесь же и работаем, а чтобы добраться до центра или севера придется воспользоваться автобусом. Общественный транспорт ходит редко и стоит недешево, так что ноги остаются единственным доступным большинству жителей вариантом. Хотя мы в Двенадцатом привыкли к долгим прогулкам, поэтому я не жалуюсь.

Я шагаю вдоль главной улицы, разглядывая постройки, перемежаемые то и дело вклинившимися между ними деревьями, будто пытающимися просочиться в город и отвоевать себе дополнительную территорию. Тёплый вечерний воздух приятно щекочет лицо, а солнечный диск размазывает остатки света по раскрашенному яркими красками небу. Ещё пара всполохов, пара мгновений жизни, вырванных у ночи, и огненный шар полностью скроется за кромкой леса, погружая долину во тьму.

Я крепче сжимаю в ладони плотную Капитолийскую бумажку – мой пропуск на улицу после захода солнца. Комендантский час – не шутка, и если попадёшься, то светит десяток ударов плетью, а так как работа в пекарне идёт круглосуточно, мне выписали специальное разрешение.

Я прохожу через самый центр округа, по которому всего пару часов назад туда-сюда сновали люди. Теперь же здесь тихо. Ставни закрыты, занавески задернуты. Город медленно погружается во тьму.

Еще несколько метров, и я на крыльце пекарни. Подхожу ближе и вновь сворачиваю направо. Моя смена лишь через два часа.

Дорога устремляется к самой дальней постройке на улице: ко входу ведет лестница, а над крышей на шпиле развевается небольшой флаг. Панема, разумеется. Я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам.

Здание из потемневшего серого дерева словно затаилось в конце небольшого проулка. Днем тут торгуют одеждой, в основном рабочей. Швейный цех находится сзади в небольшой пристройке. Сейчас магазин закрыт, стекло завешено длинной материей, чтобы нельзя было заглянуть внутрь. Обычная лавка, коих сотни в этом промышленном городе. Может, я не прав, но мне кажется, что главный оплот Восстания Панема мог бы выбрать себе штаб-квартиру пороскошнее.

Проверив нет ли кого-то рядом, быстро обхожу здание и исчезаю в густых кустах, закрывающих черный вход от случайных глаз. Поблизости хрустит гравий, и я отодвигаюсь в тень.