В двух шагах от мечты (СИ)

— Если только не живут в одном доме с фиктивным родственником, охраняющим тебя не хуже цербера.

— Ох, да неужели? — восклицаю я, делая вид, что не понимаю о чем она.

— По документам мне между прочим девятнадцать уже, — замечает девушка. — И тот парень, из дома на соседней улице все время мне глазки строит.

Я смотрю на неё так строго, как только могу.

— У тебя есть поразительная способность прочитать целую лекцию с помощью одного единственного взгляда, — говорит Жаклин, нарочито громко роняя стопку учебников на стол.

— Вот и не нарывайся! — ухмыляюсь я и вновь утыкаюсь взглядом в свой блокнот.

— Со сколькими девушками ты спал? — не унимается она.

— Жаклин! Я не буду отвечать на этот вопрос. Я не обсуждаю подробности своей личной жизни с… с маленькими девочками.

— Я любопытная от природы! Ты это знаешь. И ты всегда отвечал на мои вопросы.

— То было раньше. Сейчас все по–другому.

Я открываю рот, чтобы продолжить воспитательную беседу, но Джеки добавляет:

— Знаешь, просто ученые любят подсчитывать статистику, и я недавно читала в одной из своих книг, что парни-подростки думают о сексе каждые пятьдесят секунд. Неужели это правда?

— Нет. И заметь, пожалуйста, что это ты говоришь о сексе. Похоже, девочки-подростки гораздо одержимее мальчиков.

— Может быть, — соглашается она, и мои глаза расширяются от изумления.

— То есть мне, разумеется, любопытно… с медицинской точки зрения, — поспешно вставляет она. — Есть о чем поразмышлять.

— Ладно, понял. Умоляю, давай уже сменим тему, — прошу я.

Этот разговор принял какой-то странный оборот, и меня это начинает нервировать.

— Хорошо, — соглашается она. — Это очень трудно — рисовать картины? — спрашивает девушка, переводя разговор в другое русло и возвращаясь к игре в вопросы.

— Картины не рисуют, их пишут. Это раз, — отвечаю я. — И обычно это либо легко, либо невозможно. Это два.

Она опять смеётся.

— Хорошо. Скажи мне тогда, зануда-художник-Тодд, — тянет она нараспев, — какая черта во мне самая красивая?

Я закрываю глаза, мысленно прорисовывая линии её лица и не задумываясь выпаливаю.

— Твои губы. Я уверен многие девушки смотрят на них и завидуют, потому что, если бы у них были губы такого же цвета, им бы не пришлось пользоваться помадой. А парни наверняка мечтают узнать: каковы они на вкус, потому что они такие маленькие, что хочется… — я резко одергиваю себя.

О нет, я что сказал это вслух?

Какого черта, Тодд? Что, черт возьми, натолкнуло тебя на эти мысли?

Мой пульс ускоряется, и я понимаю, что мне нужно просто встать и уйти.

— Я… проверю почту, — выскакиваю из дома на свежий воздух. Пару раз глубоко вдыхаю, пытаясь привести мысли в порядок. Вдох. Выдох. Снова вдох.

Поднимаю руку с зажатым в ней блокнотом и смотрю на свой рисунок.

Нет. Не может такого быть.

Ведь я рисовал её образ сотни раз, кажется, что я смогу создать её портрет даже с закрытыми глазами. Но вместо привычного волевого профиля с вздернутым носиком и косичкой, спускающейся на одно плечо, на меня смотрит девушка с распущенными волосами, подвязанными лентой.

На меня с листа смотрит Жаклин.

========== Глава 12. Китнисс ==========

За все время в пути я не произношу ни слова. Гейл же от природы наделён бесценным даром молчания, что делает его отличным напарником.

Проводник ведёт нас лесными, лишь ему одному знакомыми тропами, и несмотря на то, что половину дороги из Тринадцатого мы преодолели на машине, усталость даёт о себе знать болью в коленях и ломотой в теле. У меня пересохло во рту, и все мышцы ноют. Впервые я чувствую себя в лесу не в своей тарелке.

Дикие травы, нетронутые человеком, грустно гнут свои пушистые макушки к земле и шуршат под подошвами ботинок, готовясь уснуть под теплым снежным одеялом. Сброшенные в холодную землю семена с приходом весны вновь прорастут мягким зеленым ковром разнотравья. А сейчас природа засыпает, грустно глядя на нас, сквозь опустевшие ветви.

Когда мы добираемся до знакомых троп, уже светает. Увидев привычные очертания, даже шагать становится легче, но лишь к обеду мы попадаем в родной дистрикт, где Гейлу нашли временный домик на окраине Шлака.

Мы прощаемся с проводником, Хоторн дает мне ключ и берет наши рюкзаки. Я вставляю его в замок и вхожу в небольшое пыльное помещение. Спальня и кухня. Больше ничего. Замечаю, что в комнате только одна кровать.

Через несколько минут парень заходит внутрь с сумками.

— Мне надо в душ, — я роюсь в рюкзаке и достаю чистый комплект одежды. Взяв туалетные принадлежности, иду в ванную и, увидев знакомую картину, улыбаюсь.

— Душ… — ухмыляюсь я.

Мы же в Шлаке. Медный таз и бочка с водой. Вот и все удобства.

Кое-как отмывшись от пыли и сосновой смолы, я пытаюсь распутать мокрые волосы, но чувствую себя настолько уставшей, что бросаю все попытки и заплетаю их в привычную косу.

Я выхожу из ванной и вижу, как Гейл распаковывает наши сумки, вешая одежду в крошечный деревянный шкаф. Он бросает беглый взгляд и, заметив на мне лишь футболку, прикрывающую бедра, невольно оглядывается еще раз, но лишь на секунду, после чего смущенно отворачивается.