В двух шагах от мечты (СИ)

Понимая, что значит для меня сегодняшний день, Гейл деликатничает. Как же осточертело то, что даже Хоторн продолжает меня жалеть. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым. В любой другой день он бы воспользовался тем, что мы одни и, как минимум, попытался бы поцеловать. Но парень лишь вновь поворачивается спиной и продолжает вынимать из своей сумки вещи.

— Я тоже в душ, — сообщает он, выходя из комнаты.

— Не строй насчёт него больших надежд, — кричу я ему вдогонку и улыбаюсь, представляя, как такая махина будет размещаться в крохотном тазу.

— Главное, что там есть вода, — отвечает напарник, возвращаясь. — Мы многие годы так жили, и ничего, — Гейл берет чистую одежду и, стараясь не смотреть на мои голые ноги, направляется прямиком в ванную.

Когда парень проходит мимо, я хватаю его за руку. Он останавливается и поворачивается, внимательно глядя в мои глаза.

— Можешь сделать мне одолжение?

— Конечно, — с готовностью отвечает он.

— Знаю, ты беспокоишься за меня из-за того, что мы здесь, в Двенадцатом. Но если из-за моих переживаний ты даже не можешь смотреть на меня полуодетую, то мне вообще крышка. Пожалуйста, не нужно жалости, не изменяй своего отношения.

Он понимающе смотрит сверху вниз и легко касается моей щеки ладонью. Потом опускает взгляд на губы, и в уголках его рта появляется еле заметная усмешка.

— То есть ты даешь мне «добро» и разрешаешь желать тебя?

Он с улыбкой притягивает меня за талию и, придерживая мою голову, прижимается губами. Его поцелуй — именно то, что мне так необходимо в эту минуту.

— Мне всё ещё нужно в душ, — напоминает Хоторн, отрываясь от меня. — Но теперь, когда я получил «добро»… — он хватает меня за ягодицы и притягивает ближе. — Смотри не засни, пока я привожу себя в порядок, а потом я постараюсь показать, как сильно люблю тебя.

— Хорошо, — шепчу я, смущаясь.

Отпустив меня, парень уходит, а я ложусь на кровать. Перевожу взгляд на полки с книгами, подвешенные на стене, и гадаю, успели ли прежние хозяева прочитать хоть одну из них. Встаю и вытягиваю наугад сборник сказок в темной обложке, открываю первую страницу, но так и не могу сосредоточиться.

С последней ночёвки в лесу прошло уже восемнадцать часов, над Луговиной ярко светит солнце, а мы еще не ложились. Отложив книгу, я задергиваю плотные тёмные шторы, лишая комнату света, и, нырнув в постель, зарываюсь лицом в мягкую подушку. Кажется, что прошло всего несколько минут, когда я просыпаюсь, почувствовав, как прогибается матрас под крепким мужским телом. Гейл притягивает меня к себе и целует в шею.

— Все-таки ты заснула, — шепчет он, проводя губами вниз по моему плечу, — Спи. Мы сегодня не должны…

— Мы должны, — тихо отвечаю я сквозь сонную дрему. Мне так надоело убегать, и я решаю: пусть сегодня начнётся новая жизнь.

Я поворачиваюсь и выгибаю свое тело в его объятиях. Приглашение, которое ни с чем другим не спутает ни один мужчина. Наши губы раскрываются и притягивают нас еще ближе друг к другу.

Гейл зарывается лицом в изгиб моей шеи. Мои пальцы впиваются в его плечи, и я прикусываю нижнюю губу. Мои руки скользят по его спине, изгибу бедер, изучая твердость мышц. Он выдыхает:

— Кискисс, я не смогу остановиться.

И не нужно. Вместо того, чтобы ответить словами, я двигаюсь к нему навстречу. Он стонет, проводит зубами по моему горлу, а его руки забираются под футболку, кончиками пальцев касаясь обнаженной поясницы.

Между нами в этот миг рождается что-то новое, не существовавшее ранее, будто огонь, так долго сдерживаемый внутри, вырвался на свободу, сжигая всё на своём пути. Мне жарко, моё тело горит, плавясь под крепкими мужскими руками. Руками, которым можно довериться.

Гейл нависает надо мной, жадно проникая в мой рот языком, кусает мочку уха, отчего я выгибаюсь под ним и хватаю воздух. Он гладит меня по спине, касается кромки белья, а я понимаю, что прежний страх и отчаяние отступили.

Его рука движется от бедра и скользит вниз по ноге. Мне так хорошо, что я зарываюсь пальцами в его волосы и тяну к себе, требуя новых поцелуев.

Огонь везде. Он внутри меня, подчиняет тело все больше и больше, требуя приношения новых жертв.

Гейл поднимает мою ногу, и я обхватываю его за талию. Он прижимает меня к своему телу, и стон срывается с моих губ прямо в его рот.

Внезапно поцелуй прерывается.

Меня захлестывает стыд.

Потому что стон, сорвавшийся с губ, был именем.

Пит.

Гейл роняет мою ногу, и его ладонь ударяет стену рядом с моей головой.

Я пытаюсь заглянуть в его глаза, но они закрыты. Он замирает, словно получил пощёчину, и резко встаёт.

Парень садится на самый край постели, избегая моего взгляда, поворачиваясь спиной, и молча смотрит в стену.

— Прости… — шепчу я хрипло. Я обидела его снова. Запоздалый стыд накатывает горячими волнами, и я хочу провалиться сквозь землю.

Хоторн не отвечает и не оборачивается, кажется, даже не дышит. Я встаю на колени и касаюсь ладонью его широкой спины. Он натянут как струна.