Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

Я тоже подняла свою бутылку, хотя ещё не закончила её — напряжение между двумя мужчинами было ощутимым. Я хотела, чтобы сегодняшний вечер был весёлым и простым способом, чтобы познакомить их, а не устраивать соревнование за то, у кого больше член в штанах. Эта мысль на слишком долгую секунду заставила меня задуматься об «оборудовании» Дэша, и жар бросился к моим щекам. Я не могла бы запереть эти мысли, даже если бы у меня был сейф.

Я сделала несколько последних, быстрых глотков пива.

Зачем я вообще упрашивала Джастина прийти сюда? Он явно был разозлён этим и в качестве наказания был груб.

— Это говорит тот, кто поёт под дождём? — засмеялся Джастин, и, к моему удивлению, к нему присоединилась Линдси.

— Дэш не поёт! Но это было бы забавно, — она погладила Дэша по руке. — Ты мог бы комментировать свои маленькие клипы, напевая!

— Ты когда-нибудь видела его сайт? — сорвалась я, мой фильтр уменьшался с каждым глотком выпитого мною пива. Все видеоролики на сайте Дэша были сняты с близкого расстояния от торнадо, когда оно было особенно сильно. Короткометражные клипы, черт бы её побрал.

— Я была там… однажды, — Линдси пожала плечами. — Дэш знает, что я всё равно в это не верю, — сказала она, улыбаясь ему.

Дэш сжал губы, и я могла сказать, что он с трудом сдерживал смех. Я серьёзно посмотрела на него.

— Верить в это? Ты говоришь, что экстремальная погода это то, во что ты можешь предпочесть не верить, что оно не существует, если ты не видела этого лично? Как призраки или единороги? — упс, я была чересчур откровенна.

Дэш выплюнул последний глоток своего пива назад в бутылку, когда рассмеялся.

Линдси закатила глаза.

— Конечно, нет, — отрезала она. — Единороги определённо не существуют.

Я вздохнула, а Дэш вытер свой рот салфеткой. Диана принесла ещё выпивку за наш неловко молчаливый стол. Чёрт побери, неужели этот вечер может стать ещё хуже?

— Это место отстой, — нарушил тишину Джастин.

Я съёжилась. Он объявит о своей вечной любви к «Xbox» через три… два…

— Мы все должны отправиться куда-нибудь ещё, — предложил он, до чёртиков шокировав меня.

— Ты прав, — согласилась Линдси. — Что ты предлагаешь?

— Блейк, ты упомянула призраков. Как насчёт моста Пондероза?

— Ты не серьезно.

— Почему нет? — спросил Джастин.

— Потому что это было весело только, когда мы были детьми.

Когда мы были моложе, мы не раз катались там на велосипедах. Это был старый, деревянный мост, всё ещё целый, висящий над чёрным медвежьим ручьём, и легенда гласила, что мисс Пондероза должна была встретиться на нём со своим женихом, чтобы тайно бежать, потому что её родители отказали ему в женитьбе на ней. Или он так и не появился, и она сбросилась с моста, или он появился и в ярости сбросил её, когда ей отказали в наследстве. В любом случае, мы никогда раньше не сталкивались с чем-нибудь, просто очень сильно сами себя пугали.

— Поездка туда сейчас звучит как заноза в заднице, — продолжила я.

Теперь, когда у нас были машины, а не велосипеды, нам нужно было припарковаться в нескольких кварталах оттуда и пройти остальную часть пути пешком. Не очень хорошая идея для похода в темноте и навеселе.

— Да, мужик, люди перестают заниматься этим в возрасте двенадцати лет, — поддержал меня Дэш.

Джастин нахмурился, прежде чем пожать плечами.

— Если ты пугливая маленькая сучка, то просто скажи.

У меня отвисла челюсть.

— Джастин!

— Что? Я говорю, что мы возьмём упаковку пива и немного повеселимся. Вы оба ведёте себя так, будто я предложил, чтобы мы пробежали половину марафона. Это больше похоже на оправдание, потому что вы оба напуганы.

Господи, он вёл себя как двенадцатилетний подросток.

— Для меня это звучит забавно! — вмешалась Линдси, а мы с Дэшем покачали головой.

— Отлично, — вздохнул Дэш. — Пойдёмте, — он допил остатки пива и хлопнул кружкой по столу.

После того, как моё приглашение было со смехом отклонено Джоном и Полом, я оставила десятидолларовую банкноту на нашем столе для Дианы. Дэш остановил Джастина у двери, положив ему руку на грудь. Я задержала дыхание, когда глаза Джастина превратились в щелки.

— Просто к сведению, — сказал Дэш. — ты не должен называть человека, который охотится на торнадо, испуганной маленькой сучкой. Он может вернуться и преследовать тебя.

Он подошёл к своему грузовику и открыл дверь для Линдси.

Неожиданно для себя я улыбнулась, но улыбка мгновенно исчезла, когда Джастин поймал мой взгляд.

— Какой грёбаный мудак, — сказал Джастин. — Не могу дождаться, когда этот семестр закончится и тебе больше не придётся учиться или работать вместе с этим парнем.

Он пронесся мимо меня, едва бросив взгляд, и забрался в грузовик. Моё сердце сжалось от его слов. Он бы никогда не одобрил мою дружбу с Дэшем, и если бы я сейчас рассказала правду, он бы заставил меня выбирать между ними.

Я открыла дверь грузовика Джастина, условия, вращающиеся вокруг моих отношений, душили меня, и я задалась вопросом, каково это быть Линдси всего на одну ночь.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное