Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

Музыка возросла до исключительно громкого уровня, когда мы зигзагами пробирались через толпу возбужденных пар, на середину площадки. Песня переключилась на «Sail» группы «Awolnation», когда он нашёл удобное место и остановился (прим. «Awolnation» - американский коллектив, образованный в 2010 г., исполняющий электроник-рок).

Дэш кивнул в такт музыке и двинул бёдрами взад-вперёд, притягивая меня ближе с порочной улыбкой на губах. Я играючи шагнула к нему и даже не вздрогнула, когда он сильной рукой обнял меня за талию. Дэш покачивал нас в ритме музыки, сладкие протяжные звуки лились из динамиков, устремляясь в пол, заставляя вибрировать мои кости.

Он крутанул меня простым движением руки, и я откинула голову, сделав медленный круг, прежде чем он быстро привлёк меня обратно, из-за полученного импульса я врезалась в его твёрдую грудь. Он не сбился с ритма, придерживая меня руками за поясницу. От его прикосновения вспыхнул жар, искры дрожи пробежали по моему телу.

Музыка и моё настроение создали удивительное чувство опьяняющей отстраненности. Я не чувствовала себя так хорошо в течение многих месяцев. Возможно, несколько лет.

Дэш снова закрутил меня, и в этот раз я была более изящна, когда он дёрнул меня назад. Я двигалась синхронно с ним, и его уверенное лидерство заставило меня чувствовать себя беспомощной марионеткой под его руководством. Сочетание чистого блаженства и приступ вины обрушились на меня.

Джастин ненавидел танцевать. Однажды я чуть не затащила его в клуб, но он устроил классический скандал и сбежал, прежде чем мы даже добрались до стоянки. Я вздохнула, покачиваясь, направляемая Дэшем, и заставила себя вернуться в реальность.

Тогда я поняла, насколько близко мы были. Тепло его кожи проникало сквозь мою тонкую футболку, моя грудь тёрлась о его, и я ещё раз с удивлением преодолела мысли о том, что Дэш делал бы со мной в постели. Пересекла ли я черту, так танцуя с ним?

Когда Дэш усмехнулся, глядя вниз на меня, двигая меня так легко под постоянный грохот музыки, я покачала головой. Нет, всё было в порядке. Более чем в порядке — для меня было вполне естественно проявлять интерес после того, как я была только с одним человеком всю свою жизнь — и у всех были фантазии. Мне было позволено наслаждаться ночью со своим лучшим другом, тем более что мой парень терпеть не мог почти всё, что разлучало его с «Xbox» и ненавидел это ещё больше, когда я делала что-нибудь, кроме учёбы.

— Почему ты качаешь головой? — Дэш прижался своей щекой к моей и произнёс это в моё ухо так, что я смогла услышать его сквозь громкую музыку. Его дыхание на моей коже невольно заставило моё сердце сбиться с ритма, и я захотела чуть дольше побыть под душем из ощущений, которые он разбудил в моём теле, несмотря на осознание того, что активно наслаждаясь, я оказываюсь на шаг ближе к небезобидным фантазиям.

— Ты должен быть так великолепен во всём?

Он отстранился на секунду, выгнув бровь, прежде чем его губы снова оказались возле моего уха.

— Конечно. Это то, что я делаю.

Я снова рассмеялась и подумала о том, что половину времени, которую мы были с Дэшем, провели, смеясь. У меня будут потрясающие кубики пресса, если мы продолжим в таком духе.

— Ты знаешь, что было бы ещё лучше?

— Если бы Джастин был здесь вместо меня? — быстро ответил он.

Мой желудок опустился вниз от мгновенного внутреннего отрицания. Не то, чтобы он когда-нибудь согласился на что-то подобное, но если бы он был здесь, он бы дулся и читал мне лекции в баре о несерьёзности танцев.

— Жаль, что Линдси не пришла, — сказала я, теряя ход мыслей.

Он написал ей сообщение по дороге, но она не ответила.

— Я не это имел в виду.

Дэш осторожно качнул меня назад, прежде чем снова притянуть меня к своей груди.

— Что бы сделало это лучше?

Идея теперь казалась глупой.

— Не обращай внимания.

— Скажи мне, женщина.

— Если бы я знала твоё имя! — смягчилась я.

— Конечно, для друга всё, что угодно, — сказал он насмешливым тоном.

Он притянул меня ближе. Медленно просовывая свою ногу между моими бёдрами, пока наши тела не оказались на одном уровне. Мой пульс участился, и я с трудом сглотнула. Его губы задели моё ухо.

— Это… — он держал меня в мучительном нетерпении, — Лексингтон, Дэш Лексингтон, — он рассмеялся.

— Ха, ха, — я ударила его в грудь.

Одна песня сменилась другой, а мы танцевали, пока мои ноги не стали гореть. Дэш ни разу не ошибся, и, чёрт возьми, если он не показал мне, как хорошо провести время. Когда Дэш, наконец, вывел меня с танцпола, пот проступил на наших лбах.

Мы нашли Пола, болтающего с барменшей там же, где мы и оставили его. У неё на самом деле была искренняя улыбка, которая освещала её глаза, когда он говорил что-нибудь смешное. Я надеялась, что он возьмёт её номер, когда я села рядом с ним, Дэш стоял позади меня из-за недостатка свободного места.

Как только они сделали паузу в содержательной беседе о том, почему лучшей закуской для текилы был лайм, я заказала для себя и Дэша ещё два пива. Оно было холодное и так освежало после энергичных танцев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное