В главных ролях (ЛП)

Шерлок стиснул руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

- Что, если бы мы были не просто друзьями? Что тогда, Малкольм? - По залу пробежал ропот. Энг и Молли смотрели на Шерлока так, будто он внезапно обезумел. Джон скрипел зубами и из последних сил старался сохранять непринужденный вид.

- Шерлок, - начал Джон. Рука его потянулась к плечу Шерлока, но замерла на полпути.

- Нет, Джон. Мне интересно. Возможно, нам следует и самим задать несколько вопросов, пока у нас есть возможность пообщаться с такими знатоками голливудских реалий. Что, если бы все слухи о нас оказались правдой? Ну, разве что, кроме того бреда про Барбадос, который уж совсем ни в какие ворота. Рассмотрим наихудший вариант развития событий, давай? Что, если бы мы действительно были парой, и это вдруг раскрылось и стало общеизвестным фактом? Ведь для нас бы это стало настоящей катастрофой. Большего несчастья и представить себе невозможно. И к чему бы это привело? К тому, что наши с Джоном карьеры так на этом и закончатся? А что же тогда случится с фильмом, над которым мы так много работали и который столько для нас значит? Он будет обречен на провал? Неужели он станет от этого хуже? Или это будет значить, что его достоинства настолько ничтожны, что их могут затмить слухи о нашей частной жизни? Неужели это настолько страшно, что принято считать, будто одно лишь упоминание о “некрасивых слухах” должно повергнуть нас в панику? Скажи мне, Малкольм. Неужто на священных страницах “Варьете” нас подвергнут остракизму и обрекут на безработицу, дабы покарать за ужасный грех любви друг к другу? - Шерлок замолчал. Во время этого монолога его голос постепенно набирал силу, и теперь тон его был выше, чем это принято на обычных дружеских встречах со зрителями.

Все молчали, будто Шерлок, набирая воздуха в грудь для своей речи, заодно вдохнул и голоса всех присутствующих. Какое-то время Шерлок просто сидел, с усилием сглатывая и то открывая, то закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Джон уставился в пол и окаменел. Челюсти его были стиснуты так крепко, что лицо казалось квадратным. Доббс явно не знал, как себя вести в сложившейся ситуации.

Шерлок провел рукой по волосам. Он огляделся по сторонам и, казалось, только теперь осознал, что натворил минуту назад. Никто из присутствуюших ни на секунду не поверил, что все сказанное говорилось лишь гипотетически.

Ирэн видела, что минимум пятеро зрителей старались как можно незаметнее достать телефоны. Через полминуты все это уже окажется в Твиттере. “#Шерлок Холмс признался, что они с #Джоном Ватсоном пара, на просмотре @Варьете. Оставайтесь с нами”. О, боже… Оставайтесь с нами… Кому нужен Твиттер, если эта встреча со зрителями транслируется вживую прямо на сайте организатора?

- Я думаю, нам надо… - начал Доббс.

Шерлок встал.

- Простите, - пробормотал он. Сорвав в себя микрофон, он бросил исступленный взгляд на Джона, старательно отворачивающегося от него, и ушел за кулисы.

Джон поднял голову и посмотрел ему вслед. Доббс повернулся к Энгу и Молли и, казалось, готов был направить разговор в другое русло, сделав вид, что ничего не произошло. Но его снова прервали: Джон тоже поднялся.

- Прошу прощения, - сказал он. - Вы не дадите нам минутку?

Доббс кивнул. Казалось, он обрадовался, что ему наконец-то адресовали вежливую реплику, на которую можно было хоть как-то ответить.

- Конечно.

Джон тоже снял микрофон и ушел со сцены вслед за Шерлоком. Теперь в зале переговаривались решительно все. Доббс поднял руку.

- Ну что ж, леди и джентльмены. Я уверен, у нас еще будет возможность побеседовать с Джоном и Шерлоком, когда они вернутся.

Нервный смех в зале.

- А теперь давайте продолжим нашу беседу об этом замечательном сценарии…

Ирэн его не слушала. Теперь она и сама держала в руках телефон, рассылая сообщения Грегу, Майку, Гарри, Салли и своему собственному ассистенту, Бруно.

“Всем красный сигнал. Активируем план “Дельта”.

***

Сжимая кулаки и стараясь обуздать свой гнев, Джон шел за кулисы. В красном свете лампы над запасным выходом он увидел черный силуэт Шерлока. Шерлок стоял, повернувшись к Джону спиной. Джон чувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Здравые мысли капитулировали перед паническими внутренними воплями: “Мать твою, он рассказал, он все рассказал, нам крышка, теперь все знают, теперь всё кончено, и это он, мать его так, вот прямо сейчас всё натворил!” Джону надо было понять, что происходило на сцене несколько минут назад - все то время, пока он сдерживался, чтобы не наброситься на Шерлока, не повалить того на пол, не заткнуть ему рот. И одновременно с этим ему хотелось обнять его, прижать его к себе и держать так до тех пор, пока тот не расскажет, в чем, черт возьми, дело, потому что дрожь в голосе Шерлока была не просто тревожным звоночком - она звонила во все колокола: “Шерлоку плохо”. Как Джон мог быть так слеп? Как мог не видеть, что Шерлок все это время был до такой степени на грани? И почему Шерлок вообще на грани? Шерлок, воплощение контроля и рациональности, не мог быть… таким.