В глубине осени. Сборник рассказов

Зашли в Стрелецкую. Отдали якорь, развернулись и стали швартоваться. Закинули швартовы на причальную стенку. Ананян, с виду спокойный, дал задний ход, но не рассчитал и с грохотом долбанул кормой в металлическую стену причала. На всю бригаду раздался траурный гул. Филумову показалось, что командир нарочно «так неудачно» отшвартовался. Ананян сошёл на берег к оперативному дежурному.

Потом жарили картошку, ели, запивали чаем. Наступил вечер – и вся команда ВМ-413, кроме вахтенных и дежурных, повалилась на коечки и заснула. Спали водолазы и механики, рулевые, сигнальщики, спала боцкоманда. Каждому снилось своё. Кто-то ворочался и стонал. Филумову снилось миндальное дерево с пустыми телеграфными бланками вместо листьев. Бланки беззвучно обрывались и падали в бездонную черноту пространства.

Капитан-лейтенант Ананян не спал. Он пил неразбавленный спирт. Курил одну сигарету за другой. Временами он отворачивался к переборке10, и плечи его мелко тряслись. Круглый глаз иллюминатора пялился в крымское звёздное небо. В любую секунду может грянуть с небес: «Командиру ВМ-413 срочно прибыть к оперативному дежурному!»

Мичман Паламарчук

Мичман Паламарчук – личность в аварийно-спасательной службе Черноморского флота известная. Но тот, кто ничего о нём не знает и будет судить только с внешней стороны, пренебрежительно скажет: алкаш или пьянчужка. И, наверное, будет отчасти прав. Да, мичман Паламарчук выпивает! Это правда. Но это далеко не вся правда. Филумов, начав службу на корабле, не сразу понял, почему командир и начальство бригады смотрят на постоянно нетрезвого мичмана снисходительно.

Во-первых, Паламарчук выпивал, но никогда вдрызг не напивался. Во-вторых, кого послать на самое серьёзное разминирование, обнаружение и подъём торпеды или снаряда (что случается на флоте довольно часто)? Знамо дело, мичмана Паламарчука! Кого же ещё. Многолетний опыт и ювелирная работа водолаза-минёра. «Спец» – коротко называют таких людей на флоте. Не один десяток молодых водолазов прошли его школу. При этом он не бил себя в грудь, не требовал внимания и наград. Он даже несколько стеснителен. Спокойно, скромно делает своё опасное и нужное дело. Конечно, такого не представишь на парадном смотре командующему флотом. Паламарчук – худой, сутулый, со щёткой торчащих усов под длинным, кривым, вечно шмыгающим носом и смешно подтягивающий локтями форменные брюки. Большие кисти рук в постоянном нервическом движении. Удивительно, как только он такими руками разминирует?! Но это оставалось загадкой только для тех, кто не видел, как Паламарчук работает с миной на глубине. А те, кто видел, говорят, что под водой это совсем другой человек – ни одного лишнего движения, невероятная собранность, точность, отсутствие эмоций.

Водолазы, работавшие под водой с миной или снарядом, рассказывали, что в этот момент страха не чувствовали. Страх приходил позже после всплытия, когда мысль о миновавшей опасности доходила до сознания. Главное, что удивляло в мичмане, – это уверенность и надёжность, которую он внушал подчинённым ему водолазам. Когда Паламарчук руководит погружением и работой на дне – ничего неожиданного не может произойти! Оборудование, костюмы, шланги у него всегда в полном порядке. Водолаз от бога, «профи», как сказали бы о нём американцы.

Минёр – это даже на твёрдой земле занятие опасное, а что уж говорить о подводной работе, когда видимость ноль – дно затянуто толстым слоем ила. Ночь ли, осень ли, зима ли, ветер, шторм – в любых условиях водолаз-минёр опускается на глубину, рискуя жизнью для безопасности людей и кораблей. Так надо! Никто другой не сможет выполнить эту работу. Восемнадцатилетние мальчики на этой работе очень быстро становятся мужчинами и часто преждевременно седеют. Вот и у Паламарчука вся голова в проседи – соль с перцем. Соли уже гораздо больше!

Бывали, конечно, у него и недоразумения на алкогольной почве, но не трагические, а скорее забавные.

Как-то вышли в море по делам незначительным, что-то вроде обеспечения безопасности учебных полётов. Это когда военные самолёты в определённом районе над морем отрабатывают фигуры, заходы и так далее, а водолазный бот стоит в этом районе и в случае нештатной ситуации или катапультирования должен вытащить из воды лётчиков. Филумов вышел на канал связи самолётов с авиабазой, доложил о прибытии и слушал их радиопереговоры. Так что, если бы что-то произошло, он бы сообщил командиру, и корабль сразу же пошёл на помощь пилотам. Слава богу, полёты прошли без происшествий, и ВМ-413 уже собирался неспешно возвращаться на базу, как из штаба бригады пришла радиограмма с приказом по дороге зайти на якорную стоянку и забрать на борт оставленный кем-то понтон, или небольшую платформу, которая в радиограмме называлась «Бурей». Командир Ананян недовольно сморщился, хрипло пробурчал нечто матерное, но всё же дал команду идти к якорной стоянке.