В голове моей опилки...

Пьют космонавты во время полетов или нет, в ЦКП толком не выяснишь. Одни сотрудники говорят, что в рацион включено красное вино, другие утверждают, что на орбите сухой закон. Дело, кстати, не только в том, что пьянство в космосе опасно, а в том, что аппаратура, конденсирующая воду из воздуха, якобы от паров спирта быстро приходит в негодность. А без воды на МКС никуда. Ведь от питания во всем известных тубах давно отказались – они тяжелы и легко повреждаются. Теперь вся еда сублимированная. В пакете размером с сигаретную пачку – суп. Разбавь водой – и через 10-15 минут первое готово. Второе – в обычных консервных банках. Только, в отличие от «гражданских» консервов, в названиях космических продуктов по-другому расставлены приоритеты. Не «Перловая каша с мясом», а «Мясо с перловой кашей». Чувствуете разницу? Поэтому и стоимость дневного рациона космонавта составляет $300.

Честно говоря, после кресла Барани есть совершенно не хотелось, но еду за такие деньги попробовать было просто необходимо. Вкусно. Сублимированный суп-харчо после приготовления был почти как домашний, судак в соусе «Балтика» из банки – просто замечательный.

Космонавт – профессия хорошо оплачиваемая. Может, и не так хорошо, как у американцев (хотя точные размеры их «полетных» – секрет), но все же $100 000 за полгода на станции – неплохой заработок для России. Но завидовать им не надо – многие десятилетиями ждут своего полета в дублирующих экипажах. И это ожидание – тоже испытание, которое проходят не все.

***

Но летать всегда хотелось по-настоящему. И эту мечту тоже удалось осуществить.

Вы наверняка слышали, что такое параплан. По большому счету это кусок ткани, сшитый особым образом, парашютные стропы и подвеска-сиденье, в котором, как паяц на веревочке, болтается пилот. “Тупиковый путь авиастроения”, – скажут некоторые. “Мечта летать, воплощенная в реальность”, – возразят другие. Для меня вопроса о сути парапланеризма давно не существует. Есть параплан, купленный по дешевке в Екатеринбурге, есть желание летать, не было только времени и места, откуда можно взлететь по-настоящему. В Челябинской области, где полно гор и холмов, теоретически можно стартовать хоть с вершин Таганая. Приземлиться только негде – повсюду деревья, мачты ЛЭП и прочие факторы, неблагоприятные как для тонкой ткани параплана, так и для хрупкого, в сущности, тела пилота. Выход один – искать свою Гору, которая примет тебя и станет ступенькой в небо...

Каждый год на майские праздники башкирская деревня Аскарово в часе езды от Магнитогорска становится местом паломничества летунов со всего Уральского округа. На берегу небольшой речушки вырастает палаточный лагерь, загораются костры, и местные жители делают свой немудреный бизнес, принося утром бутылки со свежим молоком. О весенних сборищах у Аскарово я знал давно, неоднократно туда приезжал, но Гора, древняя Биягода, не спешила принять. Причиной была непогода и, конечно, банальный человеческий страх. Глядя, как над Биягодой парят парапланы и дельтапланы, я дико завидовал, но взмывать на полукилометровую высоту без опыта, тем более без запасного парашюта, было опасно. Приходилось довольствоваться десятисекундными “полетами” с холмика у подножия Биягоды – нудная, но необходимая отработка последовательности движений.

Прошел еще один год, и нынешней зимой небо стало сниться. Сны были стандартными: вот я заученным движением поднимаю параплан с земли, делаю два шага и лечу над пропастью. На этом обычно все и заканчивалось, ведь мне неизвестно было, что же происходит там, где сходятся облака и вершины. Несмотря на то, что запасной парашют так и не был найден, в начале мая я все-таки поехал в Аскарово. Черт с ней, с “запаской”, самоутверждение дороже пустопорожних страхов, да и опыта за пару сезонов беготни с крылом по холмам вроде как поднабрался...