В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

ные отношения с местным начальством, точнее, со Свердловским обкомом. В позднейшей характеристике, составленной явно с его слов, об этом эпизоде было сказано так: «Товарищ Хмелевский еще не разоблаченными в то время врагами народа был дискредитиро­ван, исключен из ВКП(б) и арестован»¹.

Следственного дела я не видел и не могу знать, в чем обвиня­ли опального секретаря парткома, вернее всего, по двум обще­употребительным пунктам 58-й статьи: 8-му — вредительство и 11-му — участие в контрреволюционной организации. Но это только предположение. Конечно, Хмелевскому повезло. Почти все арестанты первой волны после непродолжительного следствия были расстреляны. Хмелевский выжил. Тут можно только гадать, что его спасло: нерасторопность следователя, или слепая удача. Известно только, что дело К. М. Хмелевского было отправлено в Особое Совещание при НКВД СССР, вынесшее не признавшемуся подследственному 5-летний приговор. Там настала очередь боль­ших партийных чинов. И следователям НКВД, фабриковавшим громадный заговор, было уже не до упрямого арестанта, который позднее напомнил о себе многочисленными письмами и обраще­ниями, в конце концов, возымевшими действие. Хмелевский был отправлен в Москву и уже там, в июле 1938 года освобожден. В убийственной лотерее он вынул счастливый билет. О своем аре­сте Хмелевский не забывал и во всех анкетах аккуратно указывал: сентябрь 1936 по июль 1938 гг. находился под следствием НКВД в Свердловске и в Москве. Так что секретарь обкома хорошо знал не только внешнюю сторону партийной работы: заседания, решения, проверки, но и ее изнанку: доносы, следственные изоляторы, пере­полненные камеры, расстрельные приговоры. Вышел Хмелевский из тюрьмы не сломленным, перед сотрудниками МГБ не робел, в их особые достоинства вовсе не верил.

Через год после освобождения К. М. Хмелевский был возвращен на партийную работу в новую область, тогда еще Пермскую — сна­чала в должности парторга ЦК на строительстве Закамской ТЭЦ, затем — секретаря Краснокамского горкома. Карьерный взлет его приходится на сороковые годы: слушатель высшей школы партор­ганизаторов при ЦК ВКП(б) — секретарь обкома по черной ме­таллургии — второй секретарь горкома — второй секретарь об­

¹ Характеристика Хмелевского К.М.//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 220. Д. 3614. С. 8.

103

кома и, наконец, с апреля 1946 года — первый секретарь обкома¹. Место действия — Молотовская область, возглавлявшаяся до ап­реля 1946 года Николаем Ивановичем Гусаровым.

Оба — и Гусаров, и Хмелевский — свердловчане, правда, нахо­дившиеся на разных ступенях властной пирамиды. Гусаров — сек­ретарь обкома; Хмелевский — заместитель начальника строитель­ства одной из гидростанций. И когда Гусарову предложили возгла­вить оргбюро по созданию новой области, он — по старинному номенклатурному обычаю — привез с собой целую артель помощ­ников, в том числе и Хмелевского. Под покровительством сильного патрона Кузьма Михайлович совершил свое восхождение по карь­ерной лестнице. Когда Гусарова перевели на работу в Москву, готовя к более высокой должности, он оставил на хозяйстве своего челове­ка — Хмелевского. Очень скоро, в феврале 1947 г. Николай Ивано­вич становится секретарем ЦК КП Белоруссии². В тот же год Кузь­му Михайловича награждают орденом Ленина, по всей видимости, в качестве подарка к сорокалетию³. В 1950 году оба лишаются своих высоких должностей и становятся маленькими чиновниками в ап­парате ЦК: Хмелевский — инструктором; Гусаров — заведующим сектором⁴. В общем, складывается впечатление, что в лице Хмелев­ского мы видим типичного «человека свиты», до поры до времени удачливого клиента большого патрона.

Если это и правда, то далеко не вся. К. М. Хмелевский по ри­сунку поведения меньше всего напоминал человека зависимого, послушного. Дело не в том, что областью он руководил жестко и авторитарно. Подчиненные его боялись. «Мне непонятно, как большевики могут так пасовать перед авторитетом т. Хмелевско­го. Почему такое мандраже получается?», — задавался ритори­ческим вопросом партийный чиновник из Краснокамска. Публи­ка невесело посмеялась⁵. Это как раз было делом обыкновенным.

¹ Справка на Хмелевского К. М.//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 220. Д. 3614. Л. 30.

² Постановление Политбюро о кадровых изменениях в руководстве Бе­лоруссии. 27.02..1947//Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945 - 1953. М.: РОССПЭН, 2002. С.48.

³ Справка на Хмелевского К. М.//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 220. Д. 3614. Л. 32.

⁴ См.: Гусаров Н. И. - Суслову М. А. Март 1976//ГОПАПО. Ф. 24. Оп. 1.Д. 2. Л. 74.

⁵ Стенограмма 6-го пленума обкома ВКП(б). 13.01.1950-14.01.1950.// ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 16. Д. 2. Л. 58.

«Мещанин не в пример легче гнет спину, чем, например, рабочий или аристократ, — некогда заметил один умный литератор. — За то и желание при случае унизить другого обуревает счастливого мещанина сильнее, чем рабочего или аристократа»¹.