В гостях у эмира Бухарского

Впрочемъ, кушъ-беги на сей разъ ограничился подарками довольно скромныхъ качествъ и размѣровъ, а именно: въ концѣ завтрака его слуги предъ каждымъ изъ насъ положили на полъ по маленькой связкѣ канауса и адряса, въ сложности по девяти кусковъ на человѣка, а князю сверхъ того прибавили нѣсколько кусковъ бухарскаго бархата. Мы, конечно, очень благодарили, но, говоря откровенно, нельзя не сознаться, кушъ-беги гораздо бы лучше сдѣлалъ, еслибы нашелъ возможнымъ не дѣлать намъ вовсе никакихъ подарковъ и тѣмъ избавилъ бы и себя и насъ отъ обоюдной неловкости. Таковъ, но крайней мѣрѣ, мой взглядъ.

Вообще, возвращаясь еще разъ къ весьма щекотливой темѣ о подаркахъ, нахожу не лишнимъ высказать на этотъ счетъ еще нѣсколько мыслей. Всѣ эти торга и переторжки, покупки и продажи подарочныхъ вещей на мѣстѣ просто неприличны, хотя это въ нѣкоторомъ родѣ и освящено уже здѣсь обычаемъ и практикуется съ тѣхъ поръ, какъ между Ташкентомъ и бухарскимъ правительствомъ завязались постоянныя оффиціальныя сношенія посредствомъ особыхъ посланцевъ. Мы, конечно, не виноваты, если къ намъ назойливо пристаютъ и понуждаютъ къ тому сами же бухарцы, да и въ самомъ дѣлѣ не везти же съ собой въ Ташкентъ цѣлый транспортъ ни къ чему ненужныхъ халатовъ, что во всякомъ случаѣ и грузно, и дорого, и затруднительно по условіямъ перевозки. Но если уже необходимо продавать подарки, то слѣдовало бы, мнѣ кажется, сдѣлать для русскихъ пословъ и членовъ посольства обязательнымъ: всѣ деньги, что будутъ выручены отъ распродажи подарочныхъ вещей (за исключеніемъ, разумѣется, тѣхъ вещей, которыя посолъ и члены пожелаютъ оставить себѣ на память) жертвовать въ самой же Бухарѣ на благотворительныя цѣли, о чемъ и заявлять при прощальной аудіенціи самому эмиру и непремѣнно ему самому, вручая тутъ же и деньги, потому что иначе, при передачѣ пожертвованія кому-либо иэъ чиновниковъ безъ вѣдома хазрета, оно легко можетъ и не достичь своего предназначенія. Тогда авось-либо мы и отучили бы бухарцевъ отъ обычая дѣлать намъ подарки или, по крайней мѣрѣ, значительно сократили бы размѣры этихъ подарковъ. Тогда, можетъ быть, и бухарцы, въ родѣ совѣтниковъ Каршинскаго бека, отказались бы отъ усвоеннаго ими себѣ убѣжденія, будто русскимъ посламъ нужны не почести и вниманіе, а только подарки да деньги. А то вѣдь это давнымъ-давно уже дошло у насъ просто до скандала; инымъ словомъ я этого и опредѣлить не могу. Прокутится, напримѣръ, въ Ташкентѣ какой нибудь господчикъ изъ «фазановъ» и начинаетъ всяческими лазейками пронырствовать, какъ бы ему попасть въ посольство въ Бухару «на поправку». Сама Бухара его нисколько не интересуетъ,'онъ и знать ее не хочетъ, и видѣть въ ней ничего не желаетъ, а интересна ему только «поправка» на продажѣ подарковъ. И бухарцы чрезъ своихъ негласныхъ ташкентскихъ агентовъ все это прекрасно знаютъ. Судите же сами, чѣмъ, въ сущности, должны казаться въ ихъ глазахъ подобные господа и какого уваженія къ русскимъ посламъ послѣ того мы въ правѣ отъ нихъ требовать! Мнѣ горько высказывать это, и я знаю, что слова мои не понравятся многимъ, но въ то же время убѣжденъ, что люди безпристрастные не найдутъ ихъ несправедливыми.

Остатокъ дня мы провели въ сборахъ къ отъѣзду, который назначенъ на завтра.

А кушъ-беги такъ и не отдалъ намъ визита. Впрочемъ не пріѣдетъ ли завтра на проводы?

IX. Отъ Бухары до русской границы