В гостях у эмира Бухарского

«А6дуллъ-Сафа, бенъ Абдулъ-Каюмъ.

Абдуллъ-Каюмъ, бенъ Шерифъ-Эддинъ.

Омаръ-Эддинъ, бенъ Шерифъ-Эддинъ.

Османъ, бенъ Шемседдинъ.

Шемседдинъ, Эмиръ-Магометъ».

Кто эти лица, сказать довольно затруднительно, такъ какъ этого не могли объяснить намъ и хальфа съ мутеваліемъ, которымъ, казалось бы, ближе всего можно было бы имѣть о нихъ какія либо свѣдѣнія. Судя по титуламъ «сеидъ», видно, что тутъ погребены люди знатнаго происхожденія, ведшіе свой родъ отъ дочери пророка Магомета и его ближайшихъ родственииковъ, но чѣмъ они были достопримѣчательны и почему удостоились чести быть погребенными въ усыпальницѣ Тимуридовъ, этого я не знаю, равно какъ не знаю въ исторіи Трансоксаніи и эмира съ именемъ Шемседдинъ-Магомета. Что же до первыхъ трехъ именъ, начертанныхъ на второмъ камнѣ, то можно догадываться: не погребены ли тутъ внукъ и два сына Шерифъ-Эддина, извѣстнаго біографа Тимурленга.

Надъ этими двумя камнями, вверху, находится общая надпись въ стихахъ слѣдующаго содержанія: «Никто не сдѣлается великимъ, если своимъ долготерпѣніемъ въ скорбяхъ не заслужитъ себѣ благоволеніе Аллаха. Земная жизнь не принесетъ пользы — принесетъ ее жизнь будущая».

Проходъ, идущій по плоской вершинѣ холма между рядами мавзолеевъ, приводитъ васъ, наконецъ, къ ротондѣ Чааръ-тагъ [33] изъ которой входъ налѣво ведетъ въ месджиди-джума (соборную мечеть), очень древнюю, съ высокими и весьма оригинально расположенными сводами, а входъ направо — въ мечеть и усыпальницу Шахи-Зинда. Поднявшись на пять мраморныхъ ступеней, вы изъ-подъ ротонды выходите въ ея среднюю арку на верхній продолговатый дворикъ, сплошь обрамленный мозаичными мавзолеями, между которыми по лѣвой (западной) стѣнѣ въ особенности обращаетъ на себя вниманіе одинъ, воздвигнутый надъ прахомъ принцессы или государыни, имя которой, составленное изъ кусочковъ мозаики, выщербилось отъ времени, а сохранились только слова: «Ша падиша… годъ 808 (1404 нашей эры)». Первыя два слова подаютъ поводъ въ заключенію, что здѣсь покоится прахъ женщины; устное же преданіе говоритъ, что это мавзолей дочери Тимура, Ходжи Тоглу-Текинъ. Рядомъ съ нимъ указываютъ на памятники какой-то принцессы Нуріи и эмира Бурундука.

Всѣ надписи прекраснаго мавзолея Тоглу-Текинъ сдѣланы арабскими письменами, за исключеніемъ бордюра, орнаментирующаго вверху и вниву стройныя колонки по бокамъ входа, изъ которыхъ въ особенности хорошо сохранилась лѣвая. Въ этомъ бордюрѣ, въ видѣ узора, изображено имя Магомета письменами магалинскини, но такъ, что вы съ перваго взгляда и не подумаете будто это письмена, а не просто арабески. Верхняя надпись мавзолея подъ сталактитовымъ сводомъ ниши состоитъ изъ текста корана: «Всякому благочестивому открыты двери рая», а затѣмъ, въ видѣ главной надписи, идутъ вышеприведенныя слова, съ выщербившимся именемъ погребенной; вокругъ же нихъ читается по-арабски слѣдующее: «Магометъ рекъ: буде кто изъ правовѣрныхъ лишенъ возможности отправиться на поклоненіе его гробу, то достаточно если онъ поклонится гробу Хаттама, сына Аббаса, [34]и если бы послѣ меня положено было отъ Бога быть еще одному пророку, то это былъ бы Хаттамъ». Магометъ рекъ: «Всякъ да замолитъ грѣхи свои, пока живъ. Если при этомъ (то есть при замоленіи грѣховъ) дарована человѣку долгая жизнь на семъ свѣтѣ, то и въ будущей жизни блаженство его будетъ долгое».

Въ задней стѣнѣ, замыкающей дворикъ съ сѣверной стороны, устроена открытая ниша, въ которую вдѣлана мраморная доска съ рельефною арабскою надписью сульсскими литерами: «Аллахумма Алгаккуна-ль Гакуни уляу-кона-ль бу-кагу би-кодри-саукиль агирате», то есть: «Вознеси Господи душу мою въ обитель блаженства, сопричти къ твоимъ праведникамъ и сохрани на томъ свѣтѣ». На бокахъ этой ниши, тоже рельефомъ въ видѣ узора, вырѣзаны по мрамору куфическія надписи, а самый памятникъ воздвигнутъ надъ какимъ-то Ходжа-Ахметомъ, о которомъ думаютъ, что это сынъ Мираншаха, сына Тимурова, извѣстный поэтъ, написавшій Книгу прелестей (Летафетъ-Намехъ).