В гостях у эмира Бухарского

Къ мѣсту ночлега, на урочище Бишъ-Чешме (пять колодцевъ), прибыли въ часъ дня. Здѣсь были намъ приготовлены двѣ юрты, поставленныя шагахъ въ двадцати одна противъ другой и соединенныя между собой длинною цвѣтною палаткой, гдѣ на широкомъ и длинномъ коврѣ каршинской работы [52]накрытъ былъ большой столъ съ разнымъ достарханомъ. Такимъ образомъ у насъ получилась какъ бы цѣлая квартира: столовая, она же и пріемная, и по бокамъ двѣ спальни или, если угодно, два кабинета. Юрты были убраны коврами и снабжены постелями и жаровнями. Вокругъ этого главнаго помѣщенія раскинулся цѣлый станъ изъ юртъ и палатокъ, гдѣ размѣстились остальные чины посольства, конвой, бухарскіе чиновники, прислуга, джигиты и погонщики.

Тотчасъ по прибытіи, едва мы сняли съ себя дорожное верхнее платье, любезный токсаба пригласилъ насъ къ завтраку, который начался съ чая и сластей, гдѣ фигурировали взбитые яичные бѣлки съ сахаромъ, морковь въ сиропѣ, очень вкусная халва изъ кунджутнаго сѣмени и фисташковое тѣсто въ конфектахъ. Затѣмъ подали въ китайскихъ чашкахъ шурпу, прекрасно отцѣженный бульонъ, затѣмъ жареную говядину съ лукомъ на гренкахъ, палау съ бараниной и палау съ куринымъ мясомъ, жареныхъ куръ, сладкую рисовую кашу на молокѣ и бараньемъ жирѣ и въ заключеніе снова чай. Ножи, вилки, ложки — все какъ слѣдуетъ, и даже коленкоровыя салфетки. Въ порядкѣ подаванія блюдъ замѣчалась извѣстная постепенность, ближе подходившая къ русскимъ привычкамъ, что нужно приписать распорядительности и сметкѣ токсабы, который неоднократно обѣдывалъ въ Ташкентѣ у начальника края и у разныхъ своихъ русскихъ знакомыхъ.

Послѣ завтрака, пожелавъ намъ пріятнаго отдыха, Рахметъ-Улла отправился въ свою кибитку писать донесеніе эмиру о прибытіи посольства въ бухарскіе предѣлы.

Ѣдемъ мы не на Китабъ, какъ предполагали было, а везутъ насъ сначала на Чиракчи, къ беку тюря-джану, сыну эмира, и оттуда уже препроводятъ въ городъ Шааръ, къ самому эмиру. Такъ, говорятъ, соизволилъ указать его высокостепенство.

28 декабря.

Выѣхали съ ночлега въ девять часовъ утра, по вчерашнему въ эмирскихъ экипажахъ.

Опустясь съ небольшой высоты, слѣдовали сначала по равнинѣ, которую подковообразно окружали съ востока, сѣвера и запада невысокія пологія гряды возвышенностей; южная же сторона оставалась открытою. Твердый суглинистый грунтъ этой равнины сплошь покрытъ густою мелкою травой, и потому здѣсь всегда пасутся огромныя стада барановъ. Мы пересѣкли западную вѣтвь подковообразной гряды, и отсюда пошла уже волнистая мѣстность, очень напоминающая характеръ мѣстности, что окружаетъ Плевну съ восточной стороны. Для довершенія сходства недостаетъ только деревьевъ, которыя изрѣдка были разсѣяны по долямъ Плевны. По объясненію Массумъ-ходжи, проходимыя нами мѣста слывутъ за «Голодную степь», но въ этомъ позволительно усомниться, потому что окрестъ мы встрѣчали не мало огороженныхъ и распаханныхъ полей, равно какъ и колодцевъ.

Отъѣхавъ около двѣнадцати верстъ отъ мѣста ночлега (Бишъ-Чешме), пересѣкли по грудамъ валуновъ и мелкой гальки довольно углубленное, залегающее въ обрывистыхъ берегахъ русло потока Казганъ-Бузаръ. [53]Въ это время года оно совершенно сухо, но въ періодъ таянія горныхъ снѣговъ изобильно наполняетъ на нѣкоторое время водой исходящіе изъ него степные арыки. Когда же вода начинаетъ сбывать, хозяева прилегающихъ къ руслу земельныхъ участковъ спѣшно приступаютъ къ забойкѣ арычныхъ истоковъ, съ тою цѣлью, чтобы подольше сохранить въ арыкахъ набѣжавшую туда воду и тѣмъ продлить возможность орошенія своихъ полей, пока это требуется условіями всхода зеленей. Въ нѣкоторые годы вода удерживается такимъ образомъ въ арыкахъ до іюля мѣсяца, а это даже болѣе, чѣмъ нужно, ибо пшеница снимается съ корня уже въ іюнѣ.