Читаем В гостях у тетушки Клио полностью

В гостях у тетушки Клио

экспоненте. Тут, в исторических процессах овладения идеей массами, даже более основательной казалась мысль о том, что факторы друг на

друга влияют слабо. В конце концов, выдыхаются не только религии, завоевавшие миллиарды адептов, но и маленькие секты, не вышедшие за

сотни поклонников. Иначе было бы невозможным постулируемое

Гумилевым (или выводимое им как бы из опыта человечества) одинаковое время, отпущенное по максимуму на жизненный цикл

любого этноса - около полутора тысяч лет.

Далее следовали графики функций: интенсивной, экстенсивной и их

произведения, рассуждения о конкретных реализациях подобных

процессов, иллюстрированные ещё и расчетным примером по одному

широкоизвестному процессу советской истории с исходными цифровыми

данными из БСЭ. Надо сказать, что биография адресата мне тогда была

практически неизвестна. То есть, что тут не было медом намазано, как-то

В гостях у тетушки Клио

можно бы вывести a priori по аналогии с остальным населением страны, да и по анкетным данным о родителях. Но вот конкретные следствия, посадки, лагеря, фронт и возвращение воина-победителя в систему

Гулага, все, что теперь хорошо известно по его собственным интервью, официальным биографиям, воспоминаниям знакомых, учеников и одной

из довоенных подруг - этого я, конечно, не знал. Как не знал и о том, что

он - верующий христианин. Поэтому, как теперь кажется, в письме было

несколько не очень уместных рассуждений, которые могли, в принципе, лично задеть получателя. Например, тему об угасании "температуры"

интенсивного фактора я иллюстрировал, помнится, словами о

монотонном падении накала христианской веры от Учителя через

Св.Павла, отцов церкви и до современного жалкого уровня. Ей Богу, мне

тогда и в голову не могло придти, что советский доктор наук может

верить - и посещать церковь. Среди моих знакомых и родственников

были верующие: и из РПЦ, и древлеправославные, и мусульмане - но с

современной наукой я их никак не ассоциировал.

Впрочем, адресат, повидимому, воспринял это правильно, как следствие

моего слабого знакомства с вопросом, и не обиделся. В своем письме, помнится, он вежливо поблагодарил меня за интерес к его работам, очень

положительно оценил разделение факторов на интенсивные и

экстенсивные, не особенно одобрил появление посреди исторических

пассажей первой производной, с нескольких заходов предостерегая

против, как он выразился, "излишней сверхматематизации", сдержанно

похвалил упомянутого мной между прочим уфимского профессора

Р.Кузеева и его работы по происхождению башкир - и пожелал в

заключение мне и моим коллегам-нефтяникам больших успехов в

трудной работе по освоению Западной Сибири. На мой вкус, особенной

"сверхматематизацией" тут пока и не пахло, хотя нельзя же, с другой

стороны требовать от человека, чтобы он, доктор исторических и доктор

географических наук, еще и формул не боялся. Тут инженеры, выпускники технических институтов, не успеют на промысел приехать, уже норовят при виде dy/dx значки d сверху и снизу посокращать, как в

простой дроби.

В этом духе я ему и ответил, предложил, если есть нужда, свою

посильную помощь в обработке данных, хоть и сказал, что я-то лично не

математик, а просто - инженер, не до конца забывший вузовские науки. А

под конец довольно холодно отозвался об идее привязки "точек

этнических мутаций" к каким-то полосам на глобусе, намекнув, что де

эта идея уже использована стругацким персонажем д-ром Пильманом в

"Пикнике на обочине". Второго ответа я не получил, а когда

забеспокоился о судьбе адресата, то из Питера мне сообщили, что он тут

сильно заболел, чуть ли не инфаркт его хватил, как раз в то время, когда

он, по моей оценке, должен бы получить второе письмо. Post hoc, nоn est propter hoc - после этого не значит вследствие, но я решил более не

рисковать здоровьем великого ученого. Так что новых писем я ему не