«В их руках». Девичье еврейское образование в Российской империи

Не исключено, что те же самые особенности казенных раввинов и учителей, которые делали их подозрительными для некоторых членов еврейской общины, заставляли других евреев спрашивать их совета. Жившая в более поздний период революционерка Е. Бройдо – она родилась в 1876 году в литовском городе Свенцяны – описывает в мемуарах, что русскую литературу ей и двум ее кузинам преподавал учитель из местного еврейского училища [Broido 1967: 4]. В прогрессивной, но религиозной семье И. Елин еврейские предметы преподавал казенный раввин; одновременно она училась в частной русской школе в Могилеве [Yelin 1928: 12].

Если в округе было достаточно семей, которые обращались к учителям и раввинам с просьбой об обучении их дочерей, те, возможно, решали в ответ открыть собственное училище. Например, Гордон одновременно давал частные уроки и преподавал в местном казенном училище в Поневеже – это было его первое место службы как учителя. Только после того, как он перебрался на работу в Шавли, дела его с частным преподаванием пошли так хорошо, что завершились созданием еврейского женского училища. То же самое он осуществил и прибыв в 1865 году в Тельше, на третье место работы. Скорее всего, Гордон был не единственным казенным преподавателем, который добился успеха с частным преподаванием и впоследствии оформил его более официальным и стабильным образом.

Другие евреи, работавшие на правительство, возможно, познакомились со сферой женского образования через коллег или других учителей. Когда Б. Подшкольник, преподаватель каллиграфии из казенного еврейского училища в Россиенах (Ковенская губерния), подал прошение об открытии частного женского училища, он писал, что сам будет преподавать Закон Божий и правописание, а для остальных предметов наймет учителей из местного казенного еврейского училища¹¹. М. Сявцилло, нееврейка, планировала нанять местного казенного раввина для преподавания Закона Божьего на еврейском отделении своего женского училища в Ковно[93]^[94]. Притом что у нас нет подробных сведений о том, кого в итоге наняли эти содержатели и что с ними было дальше, смена руководства в Тельшинском училище говорит о многом. Как было упомянуто выше, есть сведения, что рабби Хазанович был наемным работником в училище Гордона до отъезда последнего в Петербург[95]. То есть Гордон нанял местного казенного раввина, сделав его тем самым идеальной кандидатурой на должность нового руководителя заведения после собственного повышения по службе.

Этот пример также говорит о взаимном перетекании разных ролей. Казенные раввины, преподаватели государственных еврейских училищ и содержатели частных еврейских женских школ все в той или иной степени владели русским и так или иначе стремились к модернизации еврейской общины. Какую именно должность решал исправлять тот или иной человек, видимо, зависело как от местных обстоятельств, так и от уверенности в своих профессиональных качествах. Вероятно, содержание частного училища для девочек-евреек было наименее престижным вариантом, однако и это входило в рубрикацию профессий, целью которых было преображение еврейской общины изнутри, так что многие готовы были исполнять разные роли поочередно.

М. С. Гурович, уроженец Габсбургской империи, прибыл в Одессу, чтобы стать преподавателем первого местного современного училища. После перехода училища в рамки государственной школьной системы Гурович открыл собственное частное женское еврейское училище. В 1852 году ему предложили должность «ученого еврея» Новороссии и Бессарабии[96]. Активная деятельность Гуровича в одесской еврейской общине, направленная на внедрение современных образовательных начинаний, сделала его идеальной кандидатурой на этот значительно более важный государственный пост. В своей карьере Гурович поднялся куда выше большинства содержателей женских училищ, при этом переход его из одной роли в другую был явлением вполне типичным.

Некий Банк сдал экзамены на звание учителя и девять лет преподавал в казенной еврейской школе в Каменец-Подольском. После закрытия школы он сдал дополнительные экзамены на должность казенного раввина. Проработав в этой должности три года и не видя никаких перспектив, в 1867 году он подал прошение об открытии женского еврейского училища в Тульчине, также в Подолии[97]. Банк, образованный еврей, владевший русским, мог выбирать, кем стать в своей общине. Хотя обучение девочек-евреек явно не было пределом его профессиональных устремлений, ему это подходило.

Кроме того, и казенные учителя, и раввины получали крайне скудное жалованье. В проекте законодательства о системе казенных еврейских училищ говорилось, что оплачиваться труд учителя будет в зависимости от предмета и учебной нагрузки. Самый высокооплачиваемый учитель начальной школы мог рассчитывать на 200 рублей в год[98]. Эта сумма сопоставима с доходами других низкооплачиваемых государственных чиновников в России, но на нее невозможно было содержать семью [Lincoln 1978: 97–98].