В кофейне диковинок

Коробки высились вокруг лесной чащей, сквозь которую были проложены узкие тропки. На мой непрофессиональный взгляд, откровенного мусора в доме не было. Никаких газет, пакетов из-под еды и прочего, что обычно ассоциируется с хламом. Здесь ничем не воняло, разве что воздух казался немного затхлым; видимо, Дез не так много времени проводил дома. Слава богу, следов мышей я тоже не заметила. Возможно, это Молли постаралась; хотя, как по мне, она была слишком чопорна, чтобы заниматься охотой.

Я оглянулась на плиту: голова кошки снова маячила над бортиком кастрюли. Молли смотрела на меня, поводя усами. И мне отчего-то казалось, что она не слишком лестно меня оценивает.

Межкомнатных стен в задней части первого этажа не было, и Дез быстро мне все показал. В передней части с одной стороны от входа располагалась его спальня, где тоже царил настоящий бардак. С другой стороны, под лестницей, размещалась уборная. Рядом с ней – постирочная, так заваленная одеждой, полотенцами и постельным бельем, что дверь в нее до конца не открывалась.

На втором этаже находились три спальни; та, что в конце коридора, представляла собой студию.

– Как только наведем здесь порядок, это будет твоя комната, – сообщил Дез.

Сейчас все помещение было заставлено картонными коробками и пластиковыми ящиками. В центре под завалами едва угадывалось изножье огромной кровати. На одной из тумбочек стояли высокая металлическая статуэтка в виде кактуса, довольно жуткие фигурки «Битлов» с гитарами, короткий помазок для бритья, музыкальная шкатулка и латунная пепельница в виде кита. Всякая всячина!

– Ах вот ты где, наглое чудовище! Я-то гадал, куда ты запропастилась! – Он уставился на висящую на стене картину в рамке. – Она должна быть внизу, в гостиной. Еще в воскресенье пропала.

Еще одна вещь, которую кто-то переместил? Интересно!

– И вы ее не перевешивали?

– Нет. Видимо, мой призрак развлекается.

Взглянув на картину, я застыла. Это была помещенная в рамку пожелтевшая страничка из старинной книги с изображением бабочки-монарха. На кончике одного из ее крылышек белело пятно.

– Если призраку хочется, чтобы картина висела здесь, я не против, – заметил Дез. – Думаю, тебе это подойдет, ведь бабочка – символ перемен, чего-то нового.

Вполуха слушая Деза, я пыталась убедить себя, что это просто совпадение. Подумаешь, картина исчезла в тот же день, когда я прочла загадочное письмо с маркой-бабочкой на конверте! И белое пятнышко на крыле – такое же, как у бабочки, что встретилась мне в первый же день, тоже ничего не значит… Как и то, что картина нашлась в отведенной мне комнате.

По спине пробежал холодок. Я поспешила отвернуться и тут же ощутила странный запах. Похожий на рыбный. Нет, не совсем рыбный… Скорее запах водорослей. Вот так же вчера запахло на террасе, когда мы заговорили о призраке. А сегодня запах мимолетно наполнил комнату и тут же развеялся.

Дез, не замечая ни запаха, ни моего смятения, потер руки:

– Что ж, лучше сразу возьмемся за работу!

Чтобы сохранить рассудок, я не стала циклиться на запахе водорослей и картине с бабочкой – решила всю энергию пустить в дело.

– Все это отправится в сарай?

– Да, мэм. Оттащим коробки в грузовик! Если придется, несколько ходок сделаем. Мэгги придет и тоже нам поможет. Что ж, хватай коробку – и поехали!

Я подняла ближайшую коробку и пошла к двери. Дез – за мной. Мы как раз шли по коридору, когда у нас над головами вдруг раздался резкий отрывистый звук. Потом что-то заскрипело – и наступила тишина. Дез задрал голову. Я тоже.

– Что это было?

– Мэгги скажет, это воробьи шебуршат на чердаке.

– А вы? Что скажете вы?

– Ясное дело, это мой маленький призрак! Ладно, пошли. У нас еще много дел.

Призрак… Понятно!

Вот только… Мне казалось, они парят в воздухе, а не ходят по полу. А может, это просто так в кино показывали.

Но почему скрип на чердаке был так похож на шаги?

Глава 9

МЭГГИ

К половине шестого моя кровать оказалась завалена примеренными и отвергнутыми нарядами. Каждый раз спрашивая себя, почему мне так трудно выбрать одежду на вечер, я слышала в голове голос Донована, произносивший «кое-что более приватное». И к моему лицу тут же приливала кровь.

А затем в памяти всплывали утренние слова Делейни: «Все думали, что вы созданы друг для друга».

Я когда-то тоже так думала! Верила, что из любви ко мне он не станет сразу после школы записываться в береговую охрану. Но он так об этом мечтал, что даже не подумал, не поступить ли в военное училище…

Значит, моей любви оказалось недостаточно.

Теперь я понимала, что просить о таком было нельзя. Но в шестнадцать мне не приходило в голову, что порой любовь – это отпустить человека, чтобы он мог осуществить свои мечты. Как бы они тебя ни пугали.

В надежде сохранить жалкие остатки рассудка я стала убеждать себя, что иду вовсе не на свидание, а на ужин. Обычный ужин со старым другом. Вот и все!