В кофейне диковинок

Я подошла к обеденному столу и начала возиться с посылкой, которую вскоре собиралась отправить Ноа. Уже приготовила носки, три подарочные карты – на бензин, еду и музыку, санитайзер для рук и четыре пачки кукурузных хлопьев в карамели – его любимое лакомство. Посылки я старалась отправлять каждый месяц, чтобы сын не забывал о доме и о том, как я по нему скучаю.

Поддавшись порыву, я сфотографировала упаковки и послала ему снимок с припиской: «Не знаю, достаточно ли тут карамельных хлопьев».

Через минуту он ответил: «Их всегда недостаточно».

Я улыбнулась.

– Ноа? – спросила Ава.

– Как ты догадалась?

– По твоему лицу. У тебя взгляд сделался как на той фотографии на комоде. Чистая любовь! Сколько тебе было, когда он родился?

Я сунула телефон в карман.

– В восемнадцать я узнала, что беременна, а в девятнадцать родила. Конечно, я не планировала заводить ребенка так рано, но полюбила его сразу же, как увидела две полоски на тесте. Даже не могу объяснить, как это произошло… Его отец, однако, отнесся к новости иначе. К этому моменту мы уже пару месяцев как расстались, и он умолял меня избавиться от ребенка. Или отдать его на усыновление. Но я уже все решила. Пути назад не было.

Ну вот, я снова разболталась! Ава и правда умела слушать.

– Он после общался с ним?

Мне припомнился теплый весенний день; мы с Тео были в его комнате общаги Университета Южной Алабамы – я ездила на учебу из дома. Я сидела на кровати, обхватив колени руками, раскачивалась из стороны в сторону и гадала, как сказать папе, что беременна. Испуганный Тео из последних сил сдерживал слезы; глаза у него покраснели, лицо пошло пятнами. Наконец он сорвался. Начал говорить, что рассчитывал в следующем году поехать учиться за границу. Что у него огромные карьерные планы. Что он слишком молод, чтобы стать отцом. Что он даже не знает, как это.

Потом он спросил, нужно ли нам пожениться, и меня охватила паника. Я его не любила! Никогда не любила. Он был хорошим другом и на время помог мне забыть, как я скучаю по Доновану. Но и только. Так что о свадьбе и речи не шло…

Я стала убеждать его ехать за границу. Заверила, что до его возвращения смогу растить ребенка одна, что мы как-нибудь договоримся насчет денег и посещений.

Первые пару месяцев он продолжал поддерживать со мной связь, хотя все так же твердил, что не готов стать отцом. Постепенно стал звонить все реже. И наконец пропал совсем. Не объявился даже после того, как родился Ноа. Страх его победил.

Наверное, надо было его разыскать. В конце концов, он должен был нести ответственность за ребенка. Но мне тогда не хотелось, чтобы в жизни Ноа присутствовал человек, который этого не хочет.

Я и сейчас была бы против, но Ноа уже вырос: теперь решать должен был он. Пока что он не пытался разыскать Тео, но я подумала, что если захочет, я поддержу его. Потому что люблю.

– Нет, – тихо ответила я. – К счастью, отцовской фигурой для него стал мой папа. Не знаю, что бы мы без него делали. Да и вообще без всего этого города! Когда я решила, что не стану возвращаться к учебе, за меня все горой встали. Я единственный ребенок в семье, но, если спросишь Ноа, он скажет, что тетушек и дядюшек у него сотни.

– Могу представить, сколько людей вызывались с ним посидеть! – улыбнулась Ава.

– Не подумай, что я не пользовалась их добротой, – засмеялась я. – Ноа было только полгода, когда я взяла на себя кофейню. – Я взглянула на часы. – Как ни удивительно, больше всего мне помогала Эстрель. Ноа ее обожал! И сейчас обожает. Она брала его на руки, уходила в уголок и там качала, играла с ним или читала книжку. Так мило! Малыши, несомненно, пробуждают в ней самые лучшие качества… – Я улыбнулась воспоминаниям. – Ладно, я совсем тебя заболтала. Ты вообще ела? Могу тебе быстренько сыр на гриле пожарить. Или сделать сэндвич с арахисовым маслом и джемом. Моя внутренняя мамочка жаждет тебя накормить!

– Спасибо, я не голодна.

Я оперлась бедром о стол.

– Ты как приехала, так почти ничего и не ела!

– Откровенно говоря, с тех пор, как умер Александр, у меня плохой аппетит. Но потом я что-нибудь перехвачу.

– Если хочешь поговорить о нем, я постараюсь слушать так же хорошо, как ты.

– Спасибо, буду иметь в виду! – Ава встала, потянулась и пошла к двери обуваться. – Мне, наверное, пора собираться. Эстрель велела не опаздывать.

– Я бы прислушалась.

– Но никто же в самом деле не верит, что она может наслать на человека вонь?

– Дело не в том, верим мы в это или нет. А в том, готова ли ты рискнуть.

– Не страну лукавить: я ее побаиваюсь.