В когтях неведомого века

— Это еще посмотреть надо, кто тут блохастый! — верещал «истец». — Может, ее еще дедушка той…

— Но шкура… То есть оборотень, — вставил слово Арталетов, придя на помощь другу, — действительно напал на нас ночью. Если бы не серебряная пряжка моего плаща…

— А вы бы помолчали, сударь! — развернулся к нему пышущий праведным возмущением хозяин. — Я вас по доброте душевной, бродяг безденежных, в дом пустил, а вы… Может, зверушка к вам ластилась, ласки требовала, а вы ее — серебром, даже не разобравшись!..

— Ничего себе ласки… — почесал в затылке шут.

— Одним словом, — внимание толстяка снова перекинулось на обидчика, — гоните два тестона[31] за порчу имущества!

— Какие два тестона? За драную шкуру, к тому же с наклонностями к вампиризму?

— Не знаю, какие там у вас с ней были наклонности! — отрезал «пострадавший», загибая толстые кургузые пальцы. — Во-первых, шкура. Мех ценного, так сказать, пушного зверька… Во-вторых, ночлег. В-третьих, ужин. В-четвертых…

Друзья не успели опомниться, как им был выставлен полный счет не только за все съеденное, выпитое и испорченное, но и за «баловство», хм-м, на лестнице и за многое другое, о чем они даже не догадывались.

— Слушай, старина, — Леплайсан для наглядности вывернул пустой кошелек, в котором не завалялось и дохлой мухи, — с деньгами сейчас, как видишь, напряг, но на будущей неделе…

— Никакой будущей недели! — принял независимый вид хозяин. — Или платите сразу, или я зову стражников. Вам еще не приходилось, сударь, — обратился он к не совсем пришедшему в себя после унижения Георгию, — сиживать в долговой яме? Нет? Ну, это дело наживное… Товарищ-то ваш там частый постоялец.

— Ладно. — Воспоминание о долговой яме настолько расстроило шута, что он пошел на попятную. — Золотом возьмешь, живодер?

— За «живодера» можно и еще немного надбавить… Откуда у вас золото, голодранцы, если и двух тестонов в карманах наскрести не можете!

— А это что — не золото? — Леплайсан схватил арталетовскую цепь. — Червонное, высшей пробы! Да посмотри, какое массивное… Не какая-нибудь дутая турецкая подделка!

— Золото, конечно, доброе… — вынужден был признать гостинщик, придирчиво изучив цепочку и даже попробовав одно звено на зуб. — А как вы докажете, что она не краденая?

— Ты что, меня не знаешь? Забыл, смерд, у кого служу? Да и что тебе с того, краденая она или нет?

— Не скажи-и… А ну как прибегут завтра «крючки», да спросят: откуда, мол, у тебя, папаша Жандолу, герцогская цепь?..

— Ну, скажем, до завтра ты вряд ли ждать будешь… Часа не пройдет, как к скупщику потащишь. Берешь или нет?

— Что с вами делать… — поскреб в затылке жулик. — Так и быть — только из-за доброго с вами, Леплайсан, знакомства — два звена.

— Чего-о?!!! Какие еще два звена? Тут и одного — с избытком…

— Людовик… — Это подал голос Арталетов.

— Подождите, Жорж, не до вас! Да одно звено на все пять тестонов тянет, если не на шесть…

Последующие полчаса ушли на самый постыдный торг, сделавший бы честь какому-нибудь барышнику, а вовсе не королевскому шуту благородного происхождения. Арталетову стало даже неловко за своего нового друга, но, что поделаешь, скупость в те времена еще не считалась, наверное, таким уж страшным пороком…

Увы, все красноречие Леплайсана было растрачено зря. Носатый жулик, правда, сбавил «калым» до одного звена, но дальше уперся, как осел, и твердо стоял на своем, колотя себя в грудь и клятвенно утверждая, что цена золота нынче сильно упала из-за испанцев, нашедших-таки за Морем Тьмы несметные сокровища и тем самым едва не доведших Кастилию и Леон до финансового дефолта, а сбывать детали ювелирных украшений нелегко… Хочешь не хочешь, а пришлось доставать кинжал…

Нет, вовсе не для того, чтобы вспороть жирное брюхо негодяя, а всего лишь затем, чтобы разогнуть филигранные застежки цепи и высвободить одно звенышко, которое из-за его вычурности можно было носить и в одиночку, как дамскую брошку например.

Ночные приключения мало того, что стоили друзьям бессонницы, обошлись дополнительно в солидную сумму. О том, что «инвентарь» едва не отправил обоих постояльцев к праотцам (а то и подальше, ведь жертве вампира на Небеса не попасть, свят-свят-свят!), жирный скупердяй и слышать не хотел, хотя и несколько подобрел, когда золотая вещица перекочевала в его бездонный карман.

— Заезжайте еще! — радушно кланялся он на пороге своего заведения вслед отъезжающим постояльцам. — Когда денежки будут… Мы всегда гостям рады!..

* * *

— Нет, напущу я на него все-таки Святую инквизицию! — грозил раздосадованный Леплайсан, когда они с Георгием выбрались из «гостеприимной» гостиницы. — Будет знать, как нечисть всякую под честных постояльцев подкладывать! Сам-то чесноком обезопасился, каналья…

— Забудьте, Людовик, — печально отвечал ему Арталетов, занятый мыслями о том, как он будет возвращать драгоценность ее законному владельцу в таком укороченном виде: а вдруг у того все звенья пересчитаны? — Всяк зарабатывает себе на жизнь, как может…