В космической пустоте

На баке царил настоящий хаос. В дополнение к команде из двух матросов, которые всегда управляли тяжелой башней баллисты, здесь присутствовали Эстрисс, Элфред и Сильвия. Одна из членов команды баллисты, женщина по имени Прима, лежала на палубе, схватившись за разорванное плечо и крича в агонии. Остальные пригнулись, держа оружие наготове, осматривая пространство над собой.

Где же враг? Что ранило Приму — фактически оторвало ее руку от туловища?

Краем глаза Телдин заметил стремительно несущуюся к нему фигуру. Инстинктивно он бросился на палубу, одновременно вскинув арбалет к плечу и нажимая на спусковой крючок.

Он почувствовал порыв воздуха, когда фигура пролетела над его распростертым телом, и грубая кожа задела его плечо. Когда фигура пролетела мимо, он впервые разглядел ее, как следует. Он подумал, что это была черная как ночь акула, но акула, изображенная сумасшедшим. Она была более чем в три раза длиннее человеческого роста, и ее мощное тело было пропорционально широким. Ее плавники и хвост, казалось, ничем не отличались от плавников и хвоста маленьких шестижаберных акул, которых он иногда видел на базарах Кринна у торговцев рыбой, но ее голова… Казалось, что вся эта тварь, кроме жаберных щелей, состоит из полного зубов рта и единственного сверкающего глаза. Существо рассекло воздух, его тело извивалось в гротескной имитации плавательного движения. Его скорость была ужасающе непостижимой для такого большого существа. Оно снова помчалось прочь от корабля, изогнувшись над баком. Затем, с ловкостью, совершенно противоречащей его массе, оно развернулось в противоположном направлении, и помчалось обратно к ним в скоростной атаке. На мгновение Телдин увидел оперение арбалетной стрелы, вонзившейся, по-видимому, безвредно — прямо за жабрами чудовища, а затем откатился в сторону, под прикрытие башни баллисты.

Второй стрелок, молодой человек по имени Лорт, скорчился под поручнем башни, сжимая короткий меч в побелевшем кулаке. Когда чудовище проносилось мимо, он вскочил на ноги и бросился всем своим весом на голову чудовища. Но в последний момент существо изогнулось всем своим телом.

И Лорт исчез. Короткий меч юноши со звоном упал на палубу. Черная космическая акула снова взмыла над кораблем, ее огромная пасть делала жевательные движения. Кровь струилась по ее боку, блестя в резком свете далекого солнца. Телдин почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и попытался проглотить горький привкус желчи, заполнивший рот. Он перекатился к упавшему мечу и поднял его. Рукоятка была скользкой от крови Лорта.

— Космический скаввер,— сказал Элфред. — Сильвия, вы сможете…?

— Я постараюсь, — ответила женщина. Удивительно, но она поднялась на ноги.

— Нет, — прохрипел Телдин, но женщина не обратила на него внимания.

Чудовище снова обернулось. Его рот был пуст; Лорта нигде не было видно, кроме красного пятна на зубах зверя. Он снова выровнялся для атаки, на этот раз прямо перед судном.

Сильвия повернулась лицом к надвигающемуся существу, ее тонкие руки соткали в воздухе плавный узор. Она прошипела сквозь зубы какие-то непонятные слова и протянула руки к чудовищу. Разноцветный огонь хлестнул из кончиков ее пальцев, поразив существо прямо в его отвратительный глаз.

Оно содрогнулось и впервые издало звук — свистящий крик боли, но продолжало двигаться. Сильвия все еще стояла, полностью открытая для зверя, снова сплетая руки, пытаясь составить еще одно заклинание. Было понятно, что она никак не сможет вовремя убраться с его дороги. Телдин посмотрел на разинутую пасть твари и понял, что нужно делать.

Как только решение было принято, он почувствовал холодную, кристальную ясность мысли, которая становилась почти знакомой. Его чувство времени ускорилось, а монстр, казалось, почти застыл в пространстве. Телдин успел вскочить на ноги, сделать два шага и столкнуть Сильвию на палубу, затем повернулся лицом к приближающемуся скавверу, сжимая обеими руками короткий меч Лорта — скорее талисман, чем оружие.

Боковым зрением он видел, как Элфред открыл рот, чтобы что-то крикнуть — без сомнения, предупреждение, но было уже слишком поздно. Скаввер был почти рядом с ним, заполняя почти все поле его зрения. Телдин понимал, что должен испытывать ужас, но почему-то не испытывал его. В его мире не было ничего, что могло бы помешать его мысли или волеизъявлению.