В космической пустоте

«Смертоносный паук» был уже ближе, и Телдин смог разглядеть больше деталей. В головной части судна было установлено несколько круглых иллюминаторов. Они светились угрюмым красным светом, как нечеловеческие глаза, наполненные ненавистью и жаждой крови. Между двумя верхними парами ног был натянут такелаж: прозрачные паруса, которые казались сделанными из паутины, связанные серебристыми веревками. Выпуклое брюхо корабля, казалось, имело тусклый красный оттенок. Возможно, это был просто свет потока, отражающийся от него, или, возможно, это был свет изнутри, проходящий через кристаллический корпус «смертоносного паука». Общий эффект был ужасающим и угрожающим. Даже если бы Телдин не знал, что корабль сделан неогами, он никак не мог представить себе расу, использующую такой корабль, иначе как хищную и злую.

Телдину показалось, что скорость сближения несколько замедлилась. Возможно, Элфред был прав, и команда на борту «смертоносного паука» не решалась иметь дело с кораблем, который повернул в атаку, а не бежал. Или, что более вероятно, существа просто были осторожны. Зачем бросаться во что-то, когда скорость мало или вообще ничего не значит?

Было трудно точно определить расстояние, как из-за меняющегося фона, так и из-за того, что лобовое положение «смертоносного паука» не давало возможности рассмотреть детали, по которым можно было судить о расстоянии. Тем не менее, Телдин предположил, что враг был теперь менее чем в десяти тысячах шагов.

Буббо одолжил у Элфреда подзорную трубу и направил ее на приближающееся судно. Теперь он опустил его и закричал:

— Катапульты, огонь!

Телдин повернулся, чтобы посмотреть на кормовую катапульту. Шандесс потянул за рычаг, который привел в действие тяжелое орудие. Коромысло катапульты повернулось вперед и вверх, сначала медленно, но с пугающей быстротой набирая скорость. Затем коромысло достигло полного хода и врезалось в передний упор с гулким грохотом. Массивный камень, который был погружен в чашу на конце коромысла, выстрелил. Телдин услышал, как он просвистел над головой, едва не задев такелаж, и с шумом рванулся вперед, прямо на «смертоносного паука». Почти одновременно он услышал выстрел передней катапульты, и попытался проследить за полетом двух камней, но быстро потерял их из виду из-за турбулентности флогистона.

Буббо снова поднес подзорную трубу к глазу. — Два чистых попадания, — объявил он через несколько мгновений с явным удовлетворением в голосе. — Один в голову. Телдин попытался представить себе удар одного из этих массивных камней катапульты, расколотое дерево и разбитый хрусталь. Может ли что-нибудь выдержать такой удар? Однако «смертоносный паук», казалось, не пострадал — по крайней мере, с такого расстояния любые повреждения были совершенно незаметны, и продолжал свой путь.

Команда кормовой катапульты работала, перезаряжая массивное орудие. Четверо дюжих матросов оттягивали двумя мощными лебедками коромысло катапульты назад, в то время как Шандесс стоял наготове, чтобы зафиксировать его. Это была медленная работа, и Телдин чувствовал их напряженность.

Он повернулся вперед. Команда баллисты в башне на баке была напряжена и готова. Оружие было взведено, готовое к стрельбе, и главный стрелок, прищурившись, смотрел вдоль огромной стрелы, проверяя точность прицеливания. В облике баллисты было что-то необычное, что впервые заметил Телдин. Она почему-то казалась более сложной. Он не мог сразу определить, что это были за изменения, но они сделали тяжелое оружие еще более опасным, чем когда-либо.

Через мгновение он увидел то, что, как он понял, было, источником этих изменений. У стреляющего приспособления на корточках сидела Дана, очевидно, что-то быстро регулируя в механизме. Словно почувствовав на себе взгляд Телдина, она повернулась, и их глаза встретились. Если глаза действительно являются окнами души, то ему показалось, будто неминуемая опасность открыла свои шторы.

Телдин почувствовал, что эмоции Даны ударили его, как физический шок. Страх и решимость, конечно, были, но они были на заднем плане. На первом плане были чувства, направленные на Телдина: уважение и привязанность… и что-то большее, чем привязанность. Потрясенный Телдин ответил маленькой женщине ободряющей улыбкой, потом отвернулся. Сейчас не время разбираться с этой новой сложностью, может быть, потом. Если оно, конечно, будет.

— Дальность? — запросил Элфред.

— Тысяча шагов, — пророкотал Буббо. — Приближается.

Первый помощник кивнул. — Это становится интересно.

Пока не было никакой опасности, ничего, что могло бы подготовить Телдина к тому, что произошло дальше. Внезапно что-то прорвалось сквозь снасти над его головой. Парус порвался, и вторая стрела разлетелась вдребезги, осыпая палубу дождем деревянных щепок. Телдин инстинктивно нырнул под перила, прикрывая голову руками. Он услышал, как что-то еще свистнуло над головой, не причинив вреда.

— Я так понимаю, мы в зоне действия их баллисты, — сухо сказал Элфред.

— Баллиста, огонь! — приказал Буббо.