В краю мангров

Случилось так, что в стойбище, где жила заколдованная девушка, пришло в гости Солнце. Она ему понравилась, и Солнце спросило стариков, чья это дочь.

Они ответили, что не знают, сказали, что у нее нет ни имени, ни памяти.

— Ничего, — сказало Солнце, — мне все тотемы подходят, кроме моего собственного.

И Солнце велело отвести безымянную в хижину, которая стояла пониже его собственного стойбища; оно решило взять ее в жены, хоть у него и без того было много жен. Мол, на девятый вечер придет в ту хижину и заберет ее.

Как Солнце повелело, так и сделали. Жены знахарей отвели молодую невесту в хижину и стали готовить все к приходу Солнца. На девятый вечер девушку искупали, одели, нарядили, потом женщины ушли домой, а ее оставили дожидаться.

Невеста Солнца сидела, пригорюнившись, на скамеечке. Все твердили ей, что это большая честь — быть избранницей Солнца, что лучшей доли нельзя себе пожелать. А она боялась. Чувствовала: что-то не так. И чем дальше, тем становилось ей все страшнее. Наконец совсем невмоготу стало…

Только начало смеркаться и Солнце заняло свое место в священной хижине, где собирался совет Владык, откуда ни возьмись, ползет по склону черная змея. Это была Пак-вена, Живущая на деревьях. Между скалами по камням она проползла к хижине, где молодая невеста ждала Солнце. В дверях остановилась и насмешливо так посмотрела на девушку.

— Забирай обратно свою память! — прошипела Пак-вена.

И в эту же секунду невеста Солнца вспомнила все, что было, кто она и кем была раньше. Поняла все и в страхе закричала так, что горы задрожали.

Она кричала так громко, что Пак-вена не услышала шагов за дверью. А это Солнце пришло за своей новой женой.

Как вошло оно в хижину, так сразу все прочло в их глазах. Ведь Владыке объяснений не нужно.

— Что сделано, того и богам не изменить, — сказало Солнце. — Ты был моим сыном, должен был стать Новым Солнцем, а теперь быть тебе блуждающей звездой. Будешь ты выходить либо до меня на рассвете, либо после меня в сумерках, чтобы мы больше никогда не встречались. Только так могу я устроить твою судьбу. А ты, Пак-вена…

Змея заюлила, уползла в угол, хотела спрятаться там, но было поздно.

— Думаешь, моя власть меньше твоей? — спросило Солнце. — Ты околдовала моего сына, я же околдую тебя. Только по-другому околдую… Будь ни богом, пи человеком, ни бесом, Пак-вена. Будь ни птицей, ни четвероногим, ни пресмыкающимся, ни рыбой. Но оставайся существом женского пола и помни все.

Пак-вена открыла рот, хотела было крикнуть, но получился только жалобный писк, потому что она уже стала ни четвероногим, ни птицей, ни змеей, ни рыбой. Солнце превратило ее в летучую мышь. А так как нет тотема летучей мыши и никакие тотемы не вступают с ними в брак, она от всех была отрезана — от богов, от людей, от животных, от бесов. Хотя душа у нее осталась женская, с женской тоской.

И летает теперь Пак-вена в лесной глуши по ночам, когда не может увидеть ни Солнца, ни Утренней Звезды. Она всегда одинока, навсегда[3] одинока и ничего не может забыть. Потому и жалуется.

Фроилан умолк. Докурил свою трубку, смерил взглядом тени от скал.

— Кажется, солнце пошло дальше, — сказал он. — Значит, пора и нам.

Он надел на лоб ремень, приладил ношу поудобнее и коротким, уверенным шагом двинулся вверх по склону. Я продел руки в лямки рюкзака, повесил ружье на плечо и пошел за ним.

Дальний остров

Галера — самый маленький остров в архипелаге Сан-Бернардо, который раскинулся у северного побережья Колумбии между Картахеной и Толу.

От северной его оконечности до южной неполных сорок шагов, а от восточного берега до западного в самом широком месте шагов двенадцать.

В километре к югу от Галеры есть островок побольше — Сейсен; в нем три гектара, и он весь покрыт лесом.

Километрах в десяти севернее Галеры из моря торчат невысокие коралловые острова Панда, Мукура, Маравилья, Ислоте и Титипан. За ними на северо-востоке выстроились в ряд Мангле, Палма и Кабруна.

Все эти острова — остатки древнего барьерного рифа, маленькие бастионы, которые море еще не успело отвоевать. Остальные острова намного больше Галеры; Титипан, например, вытянулся почти на три километра. На самых крупных из них посажены кокосовые пальмы. А на Ислоте даже поселилось два десятка семейств — чернокожие рыбаки, подрабатывающие контрабандой. Или наоборот?

На большинстве островов почти всегда есть пресная вода, осадки накапливаются в углублениях и трещинах в коралле. К сожалению, там есть и ненасытные песчаные мухи, целые тучи мух, которые отравляют жизнь и не дают работать. Вот почему я обосновался на Галере. Пусть здесь нет воды, зато островок так хорошо продувается ветром, что мухи на нем не водятся.

Полоска коралла, затерявшаяся в морском просторе… Если бы не широкие подводные рифы кругом, море давно бы проглотило ее.