В краю несметного блаженства

– …но Эллы больше нет, – закончил предложение Вех, устав молчать. – А кто сказал, что я хочу видеть его? – Под словом «его» он имел в виду своего отца. – Кто решил это за меня?

– Ролгад решил, Ролгад! – не понял претензий Барн.

– И кто он теперь мне такой?

– Я не совсем понимаю, Вех…

– Всю свою сознательную жизнь я почитал его и возводил в кумиры, и на каждом углу люди, лишь единожды заслышав мою фамилию – Молди, – готовились пасть передо мной на колени лишь за то, что я являюсь сыном того, кто возвёл послесмертие в ранг величайшего научного прорыва! И что я обнаруживаю, что я узнаю теперь? Что он пошёл супротив себя, супротив своей совести, предал всё и вся, бросил семью, покорился фашистам (а вы и есть самые что ни на есть настоящие фашисты) и убежал со своими работодателями на край страны?

– Вех, ты сильно преуменьшил власть, которой обладает Второе Правительство. Повторюсь, его переломили через колено, почти что поработили. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но во время наших с твоим отцом давешних разговоров его глаза то и дело покрывались слезинками, а сам он становился печальным и необщительным. Боюсь, он сожалел и постоянно проклинал себя. Более того, я не досказал о системе компроматов во Втором Правительстве. При заступлении на должность анализу подвергается вся твоя жизнь, поднимаются архивы с документами и составляется кое-какая бумага. Кроме этого, бумага может составляться и в процессе твоей работы, на протяжении нескольких лет. Распространённое явление – так называемая «проверка на прочность», при которой сотрудник временно освобождается от работы (под предлогом отпуска) и выпускается в общество, в то время как за ним ведётся негласный надзор. Обычно новички не упускают возможности как следует оттянуться, думая, что им свыше выпал шанс хотя бы на время избавиться от рабочей рутины, и попутно зарабатывают на свою голову кучу проблем. Я был одним из таких новичков и в те годы страшно согрешил… Рассказывать не буду. Это вопиющий ад… Ну а если новичок со всем справляется, то по возвращении ему просто ставят ультиматум: либо ты, ни на миг от нас не отрекаясь, отправляешься на разведку в государственное учреждение, либо мы отправим на тот свет и тебя, и всех твоих знакомых. Запугивать они умеют: я сам через это прошёл.

– Так вот чего вы боитесь, – осатанел Вех. – Каких-то бумажек. Каких-то пустых угроз. Ваш порог страха очень низок. В вашем интернате вас научили прежде всего бояться, а не думать головой. Был заложен фундамент. Вы строите из себя бесстрашных сверхлюдей, на деле же являетесь – кем?

Тут последовало непредвиденное. Парень подошёл к продолжавшему сидеть в кресле Барну и ногой толкнул его в живот. Спинка кресла отогнулась назад, и толстый директор опрометью полетел на пол. Он запаниковал, лицо его моментально намокло как под струёй душа. Участилось дыхание. Вех навис над ним и вернулся к своей мысли:

– В схватке с обычным представителем народа, с простой жертвой ваших бесчеловечных экспериментов, вы ничтожны и смешны подобно слепым котятам. Вы думали, что огородились от своих жертв и что вас окружают сплошные единомышленники, такие же фашисты. Вы закрылись в стенах Центра Послесмертия, на десятом этаже, в своём жалком кабинетике, в надежде никогда не встретиться лицом к лицу с тем, на кого вы тоннами сбрасывали свои помои. Сравнив меня с Ролгадом, вы заведомо ошибочно предположили, что я так же, как и он, продамся системе и стану в ней очередным винтиком. Вы травили меня и уничтожали моих родных, только бы я сделался вашей марионеткой, вы травили и уничтожали всё общество, только бы оно приняло правила игры. Но я нахожусь под защитой правды и судьбы, а такая защита гарантирует выживаемость и, что немаловажно, упорство в борьбе за справедливость. Хотите, я сам задам себе вопрос: «Что должен был сделать Ролгад, оказавшись в окружении фашистов, которые вынуждали его присоединиться к их числу?» и сам на него отвечу? Он должен был принять последний бой и сделать это с достоинством и гордо поднятой головой. Он должен был невозмутимо возразить. Если хотите, он и вправду должен был отравить себя цианистым калием, залить его себе в горло на глазах у сотрудников вашего Второго Правительства и встретить свою смерть, зная при этом, что он обрёк врагов на неудачу, зная, что он хоть чуточку навредил их плану. Вот что значит – уйти героем. Но Ролгад струсил. Пошёл на сотрудничество. Предатель. Поверить не могу, что это мой отец…