В краю несметного блаженства

– У меня больше нет стимула продолжать существовать без него. Я целое десятилетие подавляла в себе любые деструктивные мысли и идеи. Будучи уверенной в том, что он там, на небе, смотрит на меня откуда-то свысока и ждёт, я могла жить и верить, жить и мечтать, жить и наслаждаться его призрачным наблюдением за мной, жить и знать, что перед ним вся наша жизнь как на ладони и что он в случае чего укажет мне истинный путь. С получением того письма моя, казалось бы, нерушимая уверенность в его нематериальном присутствии раскололась вдребезги. Я нахожусь на грани двух миров, жизни и смерти, потому что не знаю, что стряслось с Ролгадом, но по истечении десяти лет я сблизилась со смертью, ибо перестала верить…

– Вставай, вставай, мама. Произносимые тобой слова ужасны. Ещё ужаснее мне видеть тебя в таком состоянии. Мы сейчас же отправимся ко мне на квартиру. Вот зачем я приехал – вытащить тебя из клоповника безнадёжности и вернуть в твою голову светлые мысли. Бери всё самое ценное и поехали. Я твои отговорки выслушивать не собираюсь. Собирайся, ты на время переезжаешь жить ко мне.

Элла беспрекословно принялась собираться. Она перенесла в коридор длинную складную палку – свой небольшой складной мольберт, – взяла рюкзак, сбегала в комнату, напихала в него всякой всячины, тепло оделась и вышла к Веху готовой.

– Хорошенько запри дверь, – порекомендовал её Вех и, не дожидаясь её, спустился на этаж ниже, а затем и вовсе вышел из дома.

Она едва поспевала за сыном, который, схватив её сложенный мольберт, не стал дожидаться никакого рельсобуса и шёл напрямую к флайтеру. Мерзкий ветер обдувал их лица. Под конец пути, через двадцать минут, когда на горизонте проявились наружные очертания входа на станцию, они всё же сошлись вместе (Вех устал шагать изо всех сил).

– Я раздобуду тебе успокоительных таблеток, – сказал парень. – Пропьёшь весь курс, и, с большой вероятностью, твоё беспокойство насчёт Ролгада пройдёт. Не могу видеть твоих страданий. Будешь ходить гулять. Я тебя растрясу.

– Ты увозишь меня по причине намеченного штурма здания Министерства Культуры или потому что боишься оставить меня наедине со своими проблемами? – простодушно спросила мама.

– По обеим этим причинам.

– Ну, не перевелись ещё достойные мужчины! – Она заулыбалась и обхватила Веха. – И, хотя Ролгад сейчас не со мной, мне вполне хватает одного тебя, мой сыночек!

– Твои частые перемены настроения меня и радуют, и пугают.

На станции флайтера их попытались развернуть, но Вех подозвал начальника станции, попросил его проверить свой планшет на предмет наличия в нём разрешения и вскоре вместе с мамой был допущен к проезду. Вернувшись на «Победную», Вех взглядом пересёкся с добродушным дядей, который, обнаружив парня в компании матери, подмигнул ему и как бы слегка поклонился.

По прибытии в Перспективный район Вех первым делом повёл маму в столовую, где они плотно, насколько позволяли желудки, отобедали. Своё решение парень аргументировал тем, что дома у него и так не совсем хватает еды, а с дополнительной нагрузкой в виде мамы (плюс прибавить к этому её любовь готовить много и сразу из всего, что только имеется под рукой) это могло вылиться в настоящий для них голод. Разумеется, прямо так он маме не сказал, но зато вспомнил о Рокси и начал рассказывать за столом:

– Нужно признаться тебе. Я живу не один.

Мама порозовела и сложила брови дугой.

– Ух ты! – нетерпеливо вторглась она в разговор. – И кто же эта счастливица? Не могу поверить: Вешик наконец-то нашёл свою любовь! У тебя после той подружки в шестнадцать лет никого так и не было. Я вся во внимании! Слушай, а я не буду вам мешать, точно? Дела семейные – дела интимные, как говорится.

– Мам, не перебивай! – нахмурился Вех. – Так вот. Ты Донована помнишь?

– Конечно помню. Истинная гадина, которая всё детство портила тебе жизнь. И как ты только мог с ним водиться? Я постоянно напоминала тебе, чтобы ты с ним был поаккуратнее, но ты как будто специально меня игнорировал.

– Тут ты не прогадала. – Вех удивился от того, насколько точное определение Доновану дала мама. Он продолжил: – Так вот, самое интересное: хочешь знать, где он находится сейчас?

– Неужто у тебя дома? Неужто я прогадала с твоей любовью?

– Ни в коем случае. Достаточно он находился по моей квартире… В Органе Реабилитации, мама, в Органе Социальной Реабилитации!

– Что же он такого натворил? – перепугалась мама и перешла на еле слышный голос: – Самое главное: не убил ли кого? Я его насквозь знаю. Постоянно попадал в передряги и заодно тебя на дно тянул. Обещаешь, никого он не убил?

– Обещаю, никого не убил, но совершил ещё более редкостный и аморальный поступок. В общем, была у него девушка, зовут её Рокси. Он однажды вторгся в мою квартиру, воспользовался моим беспомощным положением (я тогда спал), накурился своих сигар, накурил Рокси и… того с ней сделал! Фактически изнасиловал! В моей квартире, в моей комнате, на моей второй кровати! Ты можешь себе представить?

– Не могу представить… Боже. Я, конечно, многого от него ожидала, но явно не такого. Скотина отмороженная.