В кругах литературоведов. Мемуарные очерки

Я еще поздравлю Вас телеграммой поближе к Вашему дню, а сейчас хочу обнять Вас на расстоянии и сказать Вам, что я Вас люблю и очень дорожу нашей верной, хорошей дружбой. Мне кажется, что за эти годы я многому у Вас научился. Вы относитесь к жизни с чрезвычайной серьезностью и, кажется, рассчитываете ее, как в шахматах. Я уверен, что Вы осуществите все свои планы, но впереди еще много высот, которые Вам предстоит покорить.

Крепко Вас обнимаю.

Ваш А. Гришунин

Еще одно письмо, которое, на мой взгляд, показательно для характеристики Гришунина. В конце минувшего века, когда мы готовились отметить важнейшее событие культурной жизни – 200-летне со дня рождения Пушкина, – я выпустил книгу «Семинарий по Пушкину». Со времени выхода в свет последнего подобного издания прошло сорок лет, пушкиноведение за это время так обогатилось, что необходимость дать современное представление о нем была прямо-таки кричащей. Признаюсь, что и сам считаю его подготовку одним из главных дел, которые мне довелось сделать.

Ни одна моя книга не далась мне так трудно, как эта. Дело не только в трудоемкости и ответственности самой работы. Мои надежды на то, что в преддверии 200-летия со дня рождения Пушкина удастся заполучить под эту идею какой-нибудь грант, не оправдались. Неимоверных хлопот и унижений стоило выпустить ее в свет. А пока она печаталась, развалилось и разорилось издательство, так что реализация тоже легла на мои не очень широкие плечи. И все-таки я доволен, что она существует. Возможно, из всех моих книг эта – самая нужная, ответившая на наиболее насущную потребность.

Она разошлась по миру, и на прием, который она встретила, жаловаться не приходится. Она сразу попала в Интернет и, если мне не изменяет память, была тогда там одной из всего лишь тридцати книг о Пушкине. Она превосходит все другие мои книги по количеству рецензий, появившихся в разных странах. Как правило, в этих рецензиях сочетались и высокая, порой, может быть, даже неумеренно высокая, оценка моей работы (не раз повторялось слово «подвиг»), и огромное количество разнообразных претензий, указаний на пробелы и т. и. В ряду полученных мной «критических писем» в моей памяти запечатлелись, наряду с письмом Гришунина, очень разумные, в хорошем смысле слова дотошные письма Л. С. Сидякова и Л. А. Шеймана. Вот что написал Гришунин:

Дорогой Леонид Генрихович!

Я книгу прочитал насквозь, с интересом. Рад за Вас: безусловно, это большое Ваше достижение и успех. Понравилось введение, где есть свежие мысли о размещении произведений. Замечательно – о неприязни властей к комментариям. Цитируется Л. Л. Домгерр, до писаний которого я никак еще не добрался. Я искал книгу, и из Вашего «Семинария» узнал, что материал напечатан в «Новом журнале» и др.

Думаю, что можно было точнее охарактеризовать издания Геннади, которые не были перепечаткой Анненкова, а существенным их ухудшением; сказать бы о споре Анненкова с Ефремовым, который – принципиален, и. ч. отражал непримиримость тенденций «эстетического» и «библиографического» направлений. Об издании «Лит. фонда» (морозовском) Вы не упоминаете. А далее – скороговоркой, через запятые, сваливаете в кучу издание «Просвещение», дореволюционное академическое издание, каждый том которого по-своему поучителен, Венгеровский 6-томник.

Совсем вышла из поля Вашего зрения работа Модеста Гофмана (нет его даже в указателе). Между тем от него оттолкнулись и Томашевский, и Винокур, и Бонди…

Не сказано о критике 16-томного издания в специальном докладе Ю. Г. Оксмана (1957).

Во введении необходимо было сказать о «Пушкинском семинарии» Венгерова, который подготовил кадры пушкинистов – почти все оттуда. И о первых семинариях Пиксанова, особенно о его «Пушкинской студии» (1922).

В перечне справочной литературы (с. 111-112) как не упомянуть том «Пушкин. Итоги и проблемы изучения» (1966).

Собственно семинарская часть книги больших замечаний у меня не вызвала, за одним исключением: «Пушкин и религия» (с. 208-210). Эту разработку считаю просто несостоявшейся. Хотя в списке литературы и упомянуты митрополиты Анастасий и Антоний Храповицкий, мне показалось, что Вы их не прочитали. На Марьямове, Емельяне Ярославском и пошлой книжке 1963 года, выпущенной в ИМЛИ, далеко не уедешь. Жаль, что Вы не знакомы с трудами Б. А. Васильева, который тоже не упомянут в указателе; особенно с его книгой «Духовный путь Пушкина» (М., 1994).

Вообще одиозные имена: А. И. Гессен, М. Яшин, Т. Глушкова – встречаются слишком часто. О них бы вообще не говорить…

Но Дм. Зуев с его подделкой «Русалки» (и вообще тема фальсификации пушкинских текстов) – нужен. И хотя бы в связи с ним нужен Ф. Е. Корш. Но ни тот, ни другой в книге не присутствуют.

К недостаткам отношу отсутствие имен: В. И. Чернышева – исследователя языка и орфографии Пушкина, фольклора пушкинских мест; Н.Ф. Бельчикова (работы о стихотворении «Деревня», «С Гомером долго ты беседовал один…»)…

Заслуживает внимания тема датировки у Пушкина. Я только что напечатал об этом большую статью в «Московском пушкинисте» (III). Учтите для 2-го издания.