В кругах литературоведов. Мемуарные очерки

Естественно, сам Франко не раз задумывался о природе и задачах литературной критики. В 1896 году он опубликовал статью «Слово о критике», в которой утверждал, что «критика никогда не была руководителем литературного творчества, а всегда плелась за ним, подсчитывала готовые уже достижения», что «каждый великий талант опрокидывал установившиеся правила критики, создавал одновременно с великими творениями и новые критические мерки для них». «Угодно ей или не угодно, – писал Франко, – но она обязана быть не догматической, а аналитической, не дедуктивной, а индуктивной. Перед литературным произведением критик не судья, не Зевс-громовержец, а сведущий докладчик»[113].

Критик вправе испытывать при знакомстве с литературным произведением те же чувства, которые испытывает любой читатель, но он обязан подвести свои чувства «под какие-то высшие принципы, – язык чувства перевести на язык разума»[114]. Этим последним словам Франко придавал такое значение, так хотел приковать к ним внимание, что они – и только они! – были для большей убедительности выделены курсивом.

Позволю себе, однако, утверждать, что если подобные «переводы чувств на язык разума» в критике не редки, то для Франко обращение к ним отнюдь не было правилом, что подтверждается и его собственным признанием: «Ив свои научные и публицистические работы я вношу своей темперамент и этим способом (а не переводом языка чувств на язык разума! – Л.Ф.) пробуждаю заинтересованность к затронутым мной вопросам»[115].

В действительности Франко-критик вовсе не был склонен воздерживаться от прямого выражения своих чувств, которые ни на какой другой язык не переводятся, а успешно сосуществуют с мыслями, в которых тоже не обнаруживается недостатка. Более того, ему случалось предъявлять другим критикам претензии, прямо противоречащие тем, которые акцентировал его требовательный курсив.

Для критических работ Франко характерны стилевые особенности, которые проистекают именно от «сердца»: обилие и острота полемических приемов, склонность к использованию риторических вопросов и восклицательных предложений, ораторские интонации, многообразные выразительные возможности иронии, гневные инвективы. Убежден, что литературно-критическое наследие Франко дает уникальный материал для уяснения природы именно писательской критики.

Рано или поздно природа и специфика писательской критики как особого эстетического феномена станет предметом обобщающих исследований, которые будут учитывать опыт многих десятков писателей. Но и сейчас очевидно, что они лишь подтвердят особость того места, которое занимает в этом ряду Франко. Для подавляющего большинства писателей обращение к литературной критике было событием единичным, неким отвлечением от своего главного дела. Не то у Франко. Сделанное им в области литературной критики практически не уступает его деятельности как писателя. Художественное творчество – деятельность его как поэта, драматурга, беллетриста – и деятельность как критика в количественном отношении вполне сопоставимы, и он представляет собой в этом смысле уникальное явление в мировой литературе. Именно потому, что литературно-критическое наследие Франко не знает себе равных в мировой литературе, его изучение способно привести к наиболее обоснованным выводам.

30 июля 1879 года он писал М. И. Павлику: «Вы знаете, что когда я пишу что-нибудь, я совсем не хочу создавать шедевры, не думаю о законченности формы и т. д. не потому, что это неважно само по себе, но потому, что теперь главное дело в нас – сама мысль, главное задание писателя – возбудить, заинтересовать, воткнуть в руки книжку, пробудить в голове мысль. Исходя из этого, я считаю Флобера, сидящего 20 лет над одной повестью, дураком или великим самолюбом. Я придерживаюсь метода Золя, который пишет и не зачеркивает, но пишет только тогда, когда мысль вполне сложилась в его голове» (Т. 48, С. 199-200)[116]. Это, конечно, экскурс в свою творческую лабораторию, но одновременно определение критериев, с которыми он подходит к оценкам других писателей – и не только поименованных Флобера и Золя.

Самую развернутую и конкретную характеристику своего метода работы как литературного критика Франко дал, отвечая однажды на обращенные к нему нападки: «Приступая к оценке литературного произведения, я прежде всего беру его как факт духовной истории общества, затем как факт индивидуальной истории данного писателя, т. е. стремлюсь использовать метод исторический и психологический. Проследив таким образом генезис, значение и идею данного произведения, стараюсь оценить достигнутые результаты, исходя из состояния современных духовных и культурных потребностей и стремлений, задаюсь вопросом, что там необходимо ценного, поучительного и полезного для нас, т. е. попросту насколько данный автор и данное произведение стоят того, чтобы мы его читали, думали над ним и писали о нем» (Т. 27, С. 311).