Читаем В ладонях судьбы...(СИ) полностью

   Ей было очень стыдно за свой несуразный вид, а более всего было так жаль себя, ещё сегодняшним утром такую счастливую... Боясь разреветься, Ирка повернулась и пошла к дому, но Аллочка догнала и схватила её за руку...





   - Ну, чего ты?! Из-за какой-то ерунды!! Мам, ну скажи ей!!!



   В огромных глазах подружки стояли слёзы... Иришке стало её жалко, тёте Капе, наверное, тоже...



   - Ну, ладно, пошли уж, что-ли... - сказала она недовольно.





   Они двинулись к остановке трамвая. Тётя Капа шла позади на некотором расстоянии, и Ирка спиной чувствуя её взгляды, невольно сутулилась, и было ей как-то очень неуютно...







   В полупустом трамвае, к неудовольствию тёти Капы, на их странную троицу сразу обратили внимание, потому что малышка была чересчур весёлой и её звонкий голосок, милая непосредственность и внешность привлекали взоры пассажиров. К тёте Капе подошла кондукторша.





   - Один билет, пожалуйста... - сказала тётя Капа.



   - А эта девочка, постарше, разве не ваша?



   - Нет, не моя.



   - Дочка, оплати проезд! - обратилась к Ирке кондукторша.





   Вот досада... Оказалось, что Ира впопыхах забыла рублик, что бабушка оставила ей на завтрак... Она достала из-под манжетки пятёрку и протянула кондуктору. Получив билетик и четыре рубля с кучей мелочи, растерялась - куда же их деть?





   - Вот здорово! - веселилась Аллочка, - было мало, стало много! Кидай сюда! - И она раскрыла свою изящную сумочку. В глубине розового атласа притаился одинокий кружевной платочек.



   - Не смей! - свистящий шёпот строгой мамы заставил девчонок вздрогнуть, - они же грязные!! У Иры, наверное, имеется платочек, пусть свернёт аккуратненько свои купюры, и тогда положите. - Увы! Даже платочка у Ирки не имелось... Она сложила кое-как денежки, завернула в них мелочь и, зажав в ладошке, стала разглядывать свой билетик.



   - А у меня счастливый билет! - воскликнула она, чтобы как-то разрядить неловкость...



   - Где? Где? - Алла выхватила билетик и стала его рассматривать. - И где же тут счастье?



   - А вот смотри... Сумма первых трёх циферок равна сумме вторых... Значит, счастливый билет! - Но Аллочка ещё не умела считать и смотрела непонимающе.



   - И что ты с ним сделаешь? Съешь?! - спросила она Ирку.



   Люди оглядывались на звонкоголосую весёлую девочку и улыбались.



   - Ну, что ты, это ж не сирень, где счастливый цветок съедают. Да ничего я с ним не буду делать... может быть, сохраню на память.



   - А я тоже хочу счастливый билетик! - вдруг воскликнула Аллочка. - Мама, купи мне!



   - Может быть, ты уже успокоишься, наконец! - рассердилась тётя Капа, скорее, на Иру, а не на дочку. - Помолчи хоть минутку!



   - Вот исполнится тебе семь годков, тогда и будет мама тебе билетики покупать! - заметила, проходящая мимо нас, кондукторша.



   - А мне уже исполнилось семь лет! Двенадцатого июня! Мам, ты что, забыла?!





   Ира взглянула на тётю Капу. Та медленно покрывалась красными пятнами... Не сказав ни слова, достала кошелёк и протянула кондуктору деньги.





   - Получай свой билет! - Тётя кондуктор торжественно вручила его довольной девчонке. - Никогда бы не подумала... тебя ещё спокойно можно года два без билета возить, такую миниатюрную!





   - На, посчитай... Счастливый? - протянула подруге свой билетик Аллочка.



   "Ну что мне стоит слукавить, - думала Ирка, складывая циферки, - ведь она же всё равно не сможет проверить... Ну, сделай вид, ну, обрадуй малышку... Но нет, не могу. К тому же, она тут же покажет "счастливый" билетик маме, а тётя Капа про меня подумает, что я ко всему же ещё и двоечница, не умею простые цифры сосчитать".





   - Нет, не счастливый... - досадуя на себя, ответила она Аллочке.



   - Тогда он мне не нужен! - И билетик тут же полетел в раскрытую форточку вагона.







   И вот они в парке. Тётя Капа, не успевшая ещё "отпыхнуть" от недавнего "позора", сердитая и красная, нервно тащит за руку дочку. А Ирка, едва поспевая за ними, оглядывается вокруг, удивляясь красоте и яркости пейзажа, останавливается вдруг поглазеть на фонтан. Тонкие струйки воды, взмывая вверх, соединяются и ниспадают вниз лёгким водопадом. А над всем этим великолепием - радуга, настоящая радуга! Такая красота, что глаз не оторвать! Но далеко впереди ей нетерпеливо машет ручкой Аллочка: "Идём, скорее!" И куда они так торопятся!?





   В парке много народу, особенно детей. И вовсе не все такие нарядные, как Аллочка. Наоборот, большинство девочек в обычных, ситцевых платьицах, в каких каждый день ходит Ириша. И зачем ей надо было упекать себя в этот школьный наряд?..



   Впереди карусель... Вот, оказывается, куда они так спешили! Карусель крутится с ужасной скоростью, то поднимаясь вверх, то опускаясь к земле... Даже когда просто смотришь, и то дух захватывает! Алла машет билетиком.





   - Беги скорее в кассу, сейчас запускать будут! - кричит она Ирке.





   Потом они хохотали над своими отражениями в кривых зеркалах "комнаты смеха" и так развеселились, что даже тётя Капа заулыбалась, глядя на них.



   Зажатый в ладошке Иры денежный комок постепенно уменьшался, а они всё ещё не дошли до главной цели - до "колеса обозрения".



Перейти на страницу:

Похожие книги

Липяги
Липяги

…В своем новом произведении «Липяги» писатель остался верен деревенской теме. С. Крутилин пишет о родном селе, о людях, которых знает с детства, о тех, кто вырос или состарился у него на глазах.На страницах «Липягов» читатель встретится с чистыми и прекрасными людьми, обаятельными в своем трудовом героизме и душевной щедрости. Это председатели колхоза Чугунов и Лузянин, колхозный бригадир Василий Андреевич — отец рассказчика, кузнец Бирдюк, агроном Алексей Иванович и другие.Книга написана лирично, с тонким юмором, прекрасным народным языком, далеким от всякой речевой стилизации. Подробно, со множеством ярких и точных деталей изображает автор сельский быт, с любовью рисует портреты своих героев, создает поэтические картины крестьянского труда.

Александр Иванович Эртель , Сергей Андреевич Крутилин

Русская классическая проза / Советская классическая проза / Повесть / Рассказ / Проза
Мизери
Мизери

От автора:Несколько лет назад, прочитав в блестящем переводе Сергея Ильина четыре романа Набокова американского периода ("Подлинная жизнь Себастьяна Найта", "Пнин", "Bend sinister" и "Бледное пламя"), я задумалась над одной весьма злободневной проблемой. Возможно ли, даже овладев в совершенстве чужим языком, предпочтя его родному по соображениям личного или (как хочется думать в случае с Набоковым) творческого характера, создать гармоничный и неуязвимый текст, являющийся носителем великой тайны — двух тайн — человеческой речи? Гармоничный и неуязвимый, то есть рассчитанный на потери при возможном переводе его на другой язык и в то же время не допускающий таких потерь. Эдакий "билингв", оборотень, отбрасывающий двойную тень на два материка планеты. Упомянутый мной перевод (повторяю: блестящий), казалось, говорил в пользу такой возможности. Вся густая прозрачная вязкая пленка русской набоковской прозы, так надежно укрывавшая от придирчивых глаз слабые тельца его юношеских романов, была перенесена русским мастером на изделие, существованием которого в будущем его первый создатель не мог не озаботиться, ставя свой рискованный эксперимент. Переводы Ильина столь органичны, что у неосведомленного читателя они могут вызвать подозрение в мистификации. А был ли Ильин? А не слишком ли проста его фамилия? Не сам ли Набоков перевел впрок свои последние романы? Не он ли автор подробнейших комментариев и составитель "словаря иностранных терминов", приложенного к изданию переводов трех еще "русских" — сюжетно — романов? Да ведь вот уже в "Бледном пламени", простившись с Россией живой и попытавшись воскресить ее в виде интернационального, лишенного пола идола, он словно хватает себя за руку: это писал не я! Я лишь комментатор и отчасти переводчик. Страшное, как вдумаешься, признание.

Галина Докса , Стивен Кинг

Фантастика / Проза / Роман, повесть / Повесть / Проза прочее