Читаем В ладонях судьбы...(СИ) полностью

   Но вот оно перед ними. Ирка задирает голову... Ух, ты! Высотища!!! Неужели и она скоро увидит город с такой высоты?! Люди, сидящие в кабинке на самом верху, кажутся игрушечными...





   К кассе небольшая очередь. Рядом с окошечком ценник:





   СТОИМОСТЬ БИЛЕТА:



   ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ - 2 руб.



   ДЛЯ ДЕТЕЙ - 1 руб.50коп.





   Ира разворачивает свёрточек, чтобы подсчитать остаток денег, но пробегающий мимо пацан толкает её в локоть и все копейки рассыпаются по траве. - Дурак!! - кричит ему вдогонку Ирка и, ползая на коленях, собирает мелочь. Рядом Алла тоже пытается ей помочь. Невдалеке тётя Капа нетерпеливо переминается с ноги на ногу, бросая на них сердитые взгляды. У Ирки в руке рубль и тридцать копеек, не хватает двадцати, но она и не помнит точно, сколько оставалось...





   - Что-то потеряли, девчонки?



   Дяденька с мальчиком лет пяти останавливается возле них.



   - Двадцать копеек не можем найти! - бойко отвечает Аллочка.



   - Держи!



   И в её ладошку мужчина кладёт монету.



   - Спасибо большое! - благодарят хором подружки дяденьку, но тут появляется тётя Капа.



   - В чём дело? - спрашивает она. - Сейчас же верни деньги!



   - Простите, мы не нуждаемся в вашей помощи! - обращается она к незнакомцу.



   - Но Ире не хватает на билет! - сердится на маму Аллочка.



   - Она что, не может попросить у меня?! - возмущается тётя Капа и, подойдя к кассе, покупает ещё один билетик.





   - Возьмите! - протягивает ей деньги Ира, но тётя Капа, резко повернувшись, направилась к аттракциону. Ирке очень неловко и перед ней, и перед этим добрым человеком... Оглянувшись на него, она виновато пожимает плечами и улыбается. Он улыбается ей в ответ и машет рукой.





   Кабинки медленно поднимаются наверх... Внизу, постепенно уменьшаясь в размерах, остаются качели-карусели, фонтаны и здания, верхушки деревьев. А до самой верхотуры ещё далеко-далеко! Но Ира почему-то не испытывает того восторга, какого ожидала. Наоборот, ей вдруг стало как-то грустно и захотелось поскорее оказаться дома...



   - НИКОГДА... НИЧЕГО... НЕ БЕРИ... У ЧУЖИХ ЛЮДЕЙ!



   - всё ещё не успокоившись, втолковывает строптивой дочери строгая мама. Но та её будто не слышит и, демонстративно отвернувшись, что-то шепчет в ухо подружке.





   Но Иркины мысли где-то далеко-далеко и она, совсем некстати, опять вспоминает сегодняшнее утро, полное светлых надежд, оборвавшихся в один миг с порвавшимся платьем... А когда они были уже на самой верхней точке и, казалось, что весь город лежит под ними, Ира подумала вдруг, что где-то там далеко, в одном из домов, находится сейчас бабушка... И ей придётся объясняться с ней по поводу платья и огорчать её. А ещё сообщить, что она и из формы школьной выросла...







   Возвращаясь из парка, Аллочка остановилась возле киоска с мороженым и попросила маму купить пломбир.





   - И тебе тоже, Ира? - спросила тётя Капа.



   - Нет, спасибо... - Ириша отрицательно покачала головой.



   - Ну и зря отказалась! - укоризненно сказала подружка, - такая вкуснятина-а! На, откуси!



   - Ты что?! - Ирка испуганно оглянулась на тётю Капу.



   - Кусай, давай! Я же вижу, что хочешь!



   - Не хочу! Я же сказала...



   - Тогда и я не буду! И едва надкусанное мороженое после секундного колебания полетело в урну...





   В трамвае они ехали молча. Маленькая говорунья и хохотушка почему-то загрустила...



   - А знаешь... - сказала вдруг Ирка, - пожалуй, спор выиграла ты. У нас колесо действительно не такое уж и огромное.



   Аллочка порывисто обняла и чмокнула её в щёчку.



   - А можно я сама выберу куколку? - спросила она. - А платьица к ней мы вырежем из моей бумаги. Мне купили целую пачку цветной бумаги!



   На них опять оглядывались, улыбаясь, люди. Ира посмотрела на тётю Капу. Она тоже улыбалась. " До чего же она красивая, когда улыбается"... - подумала девочка.



   - Ой, совсем забыла! - спохватилась вдруг Аллочка. - Мам, дай мне мой билетик! Он наверняка счастливый!



   Тётя Капа достала три билетика.



   - Выбирай любой!



   При этом она незаметно подмигнула Ирке, и та понимающе кивнула.



   - Посчитай... - Алла протянула подружке билетик.



   - Счастливый! - удивлённо воскликнула Ирка, подсчитав цифры, - в самом деле! Если не веришь, спроси у кого хочешь!



   - Сейчас я по-другому проверю... - шепнула ей подруга. - Мам, а можно Ира придёт к нам сегодня в гости?



   Ириша замерла...



   - И что за манера у тебя такая, всегда требовать всё, и непременно сразу? - проворчала тётя Капа. Правда, совсем не сердитым голосом.



   - Мамуль, ну пожалуйста... Ведь мы всё равно тот огромный арбуз сами не съедим!



   - Да меня всё равно Клашка прогонит! - сказала Ирка.



   - Что-о-о?! И кто такая эта Клашка, чтобы прогонять моих гостей?! - возмутилась тётя Капа.



   - Пусть только попробует! - добавила Аллочка и обрадовано подмигнула подружке.





   Нет, всё-таки не напрасно сегодня выпал Иришке счастливый билетик!







   Репетиторша







Перейти на страницу:

Похожие книги

Липяги
Липяги

…В своем новом произведении «Липяги» писатель остался верен деревенской теме. С. Крутилин пишет о родном селе, о людях, которых знает с детства, о тех, кто вырос или состарился у него на глазах.На страницах «Липягов» читатель встретится с чистыми и прекрасными людьми, обаятельными в своем трудовом героизме и душевной щедрости. Это председатели колхоза Чугунов и Лузянин, колхозный бригадир Василий Андреевич — отец рассказчика, кузнец Бирдюк, агроном Алексей Иванович и другие.Книга написана лирично, с тонким юмором, прекрасным народным языком, далеким от всякой речевой стилизации. Подробно, со множеством ярких и точных деталей изображает автор сельский быт, с любовью рисует портреты своих героев, создает поэтические картины крестьянского труда.

Александр Иванович Эртель , Сергей Андреевич Крутилин

Русская классическая проза / Советская классическая проза / Повесть / Рассказ / Проза
Мизери
Мизери

От автора:Несколько лет назад, прочитав в блестящем переводе Сергея Ильина четыре романа Набокова американского периода ("Подлинная жизнь Себастьяна Найта", "Пнин", "Bend sinister" и "Бледное пламя"), я задумалась над одной весьма злободневной проблемой. Возможно ли, даже овладев в совершенстве чужим языком, предпочтя его родному по соображениям личного или (как хочется думать в случае с Набоковым) творческого характера, создать гармоничный и неуязвимый текст, являющийся носителем великой тайны — двух тайн — человеческой речи? Гармоничный и неуязвимый, то есть рассчитанный на потери при возможном переводе его на другой язык и в то же время не допускающий таких потерь. Эдакий "билингв", оборотень, отбрасывающий двойную тень на два материка планеты. Упомянутый мной перевод (повторяю: блестящий), казалось, говорил в пользу такой возможности. Вся густая прозрачная вязкая пленка русской набоковской прозы, так надежно укрывавшая от придирчивых глаз слабые тельца его юношеских романов, была перенесена русским мастером на изделие, существованием которого в будущем его первый создатель не мог не озаботиться, ставя свой рискованный эксперимент. Переводы Ильина столь органичны, что у неосведомленного читателя они могут вызвать подозрение в мистификации. А был ли Ильин? А не слишком ли проста его фамилия? Не сам ли Набоков перевел впрок свои последние романы? Не он ли автор подробнейших комментариев и составитель "словаря иностранных терминов", приложенного к изданию переводов трех еще "русских" — сюжетно — романов? Да ведь вот уже в "Бледном пламени", простившись с Россией живой и попытавшись воскресить ее в виде интернационального, лишенного пола идола, он словно хватает себя за руку: это писал не я! Я лишь комментатор и отчасти переводчик. Страшное, как вдумаешься, признание.

Галина Докса , Стивен Кинг

Фантастика / Проза / Роман, повесть / Повесть / Проза прочее