Читаем В ладонях судьбы...(СИ) полностью

  - Вот это да-а-а-а! - восхитилась Ира. - Первое красивое слово! Звучит как-то даже музыкально... Па-ра-соль-ка... Дай-ка я запишу в этот, как его, зошит! А теперь давай уже те слова на три буквы!



   - Пиши предложение на русском: "Воет чёрт на чердаке." А под ним напиши перевод: "Вые... (запомни, Ы пишется, как русское И, а Е - как буква Э, только рожками в другую сторону) бис (а И украинское - это палочка с крапкой сверху) на горыщи. Ещё есть буква ЙИ - то же И, только с двумя крапками сверху!



   - Слушай, Оксан, напиши лучше сама... Ты меня запутала этими своими крапками и рожками! ...Ну вот, теперь понятно! Ирка повторила написанную фразу несколько раз. - Всё так просто, оказывается! А теперь давай слово на это ЙИ, я его сама напишу!



   - Пиши: "Я пиду у йидальню, бо хочу йисты!" Переведи!



   - Ну, это что-то вроде: " Я хочу кушать?"



   - Ирк, а у тебя есть чё-нить пожрать? А то я к вам торопилась утром, и не поела...



   - Вареники есть и компот...



   - А вареники с вишнями?!



   - С творогом! Зато компот с вишнями!



   - А-а-а, жалко, что не наоборот... - Оксанка слегка сморщила носик. - А сметана хоть есть?..



   - Нету!



  - Ну, ладно, тащи свои вареники с компотом!



  - Ладно, ты пока лопай, а я пойду клей варить поставлю. - Ирка выставила на стол миску с варениками, кувшин с компотом, и ушла в коридор, служивший в квартире по совместительству общей кухней. Она распалила примус, поставила на конфорку воду в казанке, и не без труда развязала накрепко затянутый узел мешка. Набирая совочком муку, вдруг изумлённо ахнула - из мешка соблазнительно выглянул кончик... шоколада. Ирка достала сломанную плитку, не без опаски надкусила и даже зажмурилась от наслаждения: во рту плавился настоящий, сладкий тёмно-коричневый шоколад! Ира торопливо высыпала муку в воду и зачерпнула из мешка новую порцию. В совочке оказалась конфета в обёртке под названием "Ласточка"...



  - Оксан, иди быстро сюда! - позвала она подружку. - Глянь, чё тут есть!



  - Ни-чего себе! - удивилась Оксанка. - Где вы такую муку берёте?! - Она запустила руки в мешок и вытащила ещё две штуки - батончик без обёртки и конфету в красивом фантике под названием "Белочка".



  На примусе подгорала оставленная без присмотра водно-мучная смесь, а девчонки, забыв обо всём, запустив по локоть руки в мешок, выуживали оттуда кондитерские изделия. Кстати сказать, Оксанке почему-то везло - кроме сливочных помадок ей попались более престижные экземпляры - "Мишка косолапый" и даже дорогая конфета "Кара-Кум"!



  - Слушай, а может тёть Рая от тебя их в муку спрятала и забыла? - предположила Оксанка.



  - Да нет... непохоже на неё, она ничего не забывает. Вообще странно... - задумалась Ира.



  - Ну, всё, хватит уже рыться! - спохватившись, остановила она шуструю подругу, - давай, выкладываем всё на стол и делим поровну и по справедливости! А то так нечестно - у тебя хороших больше!



  - Да у тебя там, наверняка, ещё полно в мешке осталось! - Оксанке вовсе не хотелось расставаться со своими трофеями.



  - Похоже, там уже вообще ничего нет... - пробормотала Ира, но настаивать на дележе не стала. - Ладно уж, забирай! - подавив вздох сожаления, разрешила она.



   ***



  - А шо у вас тут происходит, имею задать я вам вопрос?! - Перед девчонками стояла бабушка, так некстати пришедшая раньше времени. - Ира, да ты только глянь, во что у тебя превратился клей?!! - Бабушка выключила примус, и залив сгоревшую массу водой из ведра, сердито взглянула на внучку. - Нет, ты таки сделаешь мне инфаркт! И шо это за вид у вас, как у тех пьяных мельников, шо весь день в муке проспали?!



  - Баб, у тебя там в мешке конфеты попрятались! Как они туда попали?! Оксана спрашивает, где ты такую муку покупаешь?



  - То-то, гляжу, у неё карманы халата оттопырены! - хмыкнула бабушка. - Не продаётся такая мука. Я кондитерской фабрике папки делаю, вот и выписали они мне её для клея. И шо, там таки конфеты очутились? Так то бракованные, наверно! Не увлекайтесь, шоб расстройство желудка, не приведи Господи, не получить! А вы, красавицы мои, интересуюсь вас спросить, учебными делами занимались сегодня, или конфеты всё это время выуживали ?!



  - Конечно, бабуль, занимались. Целый час! Мы много сегодня выучили! - заверила Ирка бабушку. - Сидай скорее на пидсрачник, та слухай!



  - Ку-куда сидай?... - оторопело переспросила бабуля и расхохоталась.



  - Ну, ты чё, Ир? - смутилась Оксанка, - скажи правильно! Она знает, тёть Рая, просто пошутила!



  - Да, баб, я пошутила! Правильно сказать: "Сидай на стилэць!"



  - Ну ладно, сидаю и готова послушать тебя с превеликим интересом!



  - Вот ты знаешь, как перевести предложение: "Чи гэпнусь я, килком пропертый, чи мимо прогуркоче вин?"



  - Вы шо, глумитесь? Да эту хохму я много раз знаю! Наверное, ещё с пелёнок! - хмыкнула бабушка. - Ну, а ещё чем можете меня удивить?



  - "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" - знаешь, как переводится?



  - Ну и как?



  - "Голодранцы усих краин, до кучи -гоп!" Правда, смешно?!



  - Аж падаю со смеху! И это всё?



  - Нет, что ты! Вот ещё есть слово... Угадай, бабуля, как по-украински будет "зонтик"? А?



  - Да так и будет, наверное... Только не "зонтик", а "зонтык"?..



Перейти на страницу:

Похожие книги

Липяги
Липяги

…В своем новом произведении «Липяги» писатель остался верен деревенской теме. С. Крутилин пишет о родном селе, о людях, которых знает с детства, о тех, кто вырос или состарился у него на глазах.На страницах «Липягов» читатель встретится с чистыми и прекрасными людьми, обаятельными в своем трудовом героизме и душевной щедрости. Это председатели колхоза Чугунов и Лузянин, колхозный бригадир Василий Андреевич — отец рассказчика, кузнец Бирдюк, агроном Алексей Иванович и другие.Книга написана лирично, с тонким юмором, прекрасным народным языком, далеким от всякой речевой стилизации. Подробно, со множеством ярких и точных деталей изображает автор сельский быт, с любовью рисует портреты своих героев, создает поэтические картины крестьянского труда.

Александр Иванович Эртель , Сергей Андреевич Крутилин

Русская классическая проза / Советская классическая проза / Повесть / Рассказ / Проза
Мизери
Мизери

От автора:Несколько лет назад, прочитав в блестящем переводе Сергея Ильина четыре романа Набокова американского периода ("Подлинная жизнь Себастьяна Найта", "Пнин", "Bend sinister" и "Бледное пламя"), я задумалась над одной весьма злободневной проблемой. Возможно ли, даже овладев в совершенстве чужим языком, предпочтя его родному по соображениям личного или (как хочется думать в случае с Набоковым) творческого характера, создать гармоничный и неуязвимый текст, являющийся носителем великой тайны — двух тайн — человеческой речи? Гармоничный и неуязвимый, то есть рассчитанный на потери при возможном переводе его на другой язык и в то же время не допускающий таких потерь. Эдакий "билингв", оборотень, отбрасывающий двойную тень на два материка планеты. Упомянутый мной перевод (повторяю: блестящий), казалось, говорил в пользу такой возможности. Вся густая прозрачная вязкая пленка русской набоковской прозы, так надежно укрывавшая от придирчивых глаз слабые тельца его юношеских романов, была перенесена русским мастером на изделие, существованием которого в будущем его первый создатель не мог не озаботиться, ставя свой рискованный эксперимент. Переводы Ильина столь органичны, что у неосведомленного читателя они могут вызвать подозрение в мистификации. А был ли Ильин? А не слишком ли проста его фамилия? Не сам ли Набоков перевел впрок свои последние романы? Не он ли автор подробнейших комментариев и составитель "словаря иностранных терминов", приложенного к изданию переводов трех еще "русских" — сюжетно — романов? Да ведь вот уже в "Бледном пламени", простившись с Россией живой и попытавшись воскресить ее в виде интернационального, лишенного пола идола, он словно хватает себя за руку: это писал не я! Я лишь комментатор и отчасти переводчик. Страшное, как вдумаешься, признание.

Галина Докса , Стивен Кинг

Фантастика / Проза / Роман, повесть / Повесть / Проза прочее