В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Можно не сомневаться, что остров необитаем, и мы сейчас первые люди, ступившие на его берег этим летом. Остров совсем низенький, возвышается над водой едва ли на метр и, видимо, недавно поднялся над поверхностью озера. Но как быстро им завладела жизнь! Густая зелень покрыла этот пятачок, сложенный из камня. Здесь всего понемногу: тростник, рогоз у самой воды, горчак, украшенный мелкими розовыми цветами, наголоватка. Алеет несколько цветков иван-чая, одна веточка крошечного тамариска тоже украсилась нежно-розовыми цветами. Очень много высокого, в маленьких белых цветах, какого-то растения. Над ними реют бабочки-белянки и желтушки. Едва я вступаю в дремучие заросли трав, как в воздух поднимаются тучи комариков-звонцов, и во все стороны разлетаются несколько десятков кобылок. Звонцы — дело обыденное. Они бьются в лицо, лезут в глаза, прежде чем успокоиться и вновь усесться в траву. Но вот кобылки меня озадачили. Они, такие ловкие, стремительно переносятся с места на место, кое-кто, разогнавшись, выскакивает за пределы островка и, круто завернув в воздухе, возвращается обратно. Как они быстро освоили особенности жизни на островках! Изобилие кобылок поражает — ничего подобного нет на берегу!

Но кто же они? Вооружившись сачком, принимаюсь за охоту. Кобылки все одинаковые, серые, длиннокрылые, я легко узнаю кобылку-летунью Aeolopus oxyanus. Здесь во время шторма, когда волны перекатываются через островок, им приходится покидать землю. Впрочем, сейчас кобылки на нее не садятся, все угнездились на травах, жизнь научила их не доверяться поверхности острова.

Глядя на то, как они ловко летают, я восхищаюсь: молодцы кобылочки, нашли необитаемый остров, маленький рай с безмятежной жизнью! Здесь достаточно зелени, и нет ни пичужек, ни мух-паразитов. Серебристой же чайке они не нужны. Она — рыболов.

Но как летуньи устраивают свое потомство, куда кладут кубышки с яичками? Почвы здесь нет, один голый щебень, заливаемый водой. Неужели прилетают сюда с берега? Вряд ли.

И еще здесь немало обитателей. Большие грузные пауки Aranea cornutus сидят в белом, сплетенном из паутины мешочке. Ловчих сетей не видно. Сейчас не до охоты. Вот наступит ночь, поднимутся в воздух мириады комариков, и нескольких наспех протянутых нитей будет достаточно, чтобы поймать добычу и насытиться ею до отвала.

На белых цветах я вижу пчелку, оранжевую осу, черного помпила. Кое-где ползают жуки-коровки. Здесь они также охотятся на звонцов, хотя их исконная пища — тли. Все они, жители материка, свободно посещают островок, прилетая с берега. Ну и, конечно, масса изящнейших стрекоз-стрелок реет между травами в поисках комариков.

Вот, кажется, и все мои находки. Муравьев здесь нет, негде им жить, нет земли, одни камни. На всякий случай принимаюсь переворачивать прибрежные камни. Под каждым из них много прибрежных уховерток. Им не нравится свет, солнце. Очнувшись от дневного сна, в величайшей спешке они разбегаются в стороны, прячутся. Уховерткам, как и паукам, здесь тоже раздолье. Комарики-звонцы в изобилии, всем хватает.

Я осмотрел весь островок, больше на нем нет ничего интересного. Хотя, возможно, где-то в зарослях приютились птенцы серебристой чайки. Уж очень тревожится за них мать, без устали летает над нами, покрикивая тоскливым голосом. Прощай, маленький островок с мирком его обитателей!

Страх перед копытами

Недалеко от бивака медленно катится лавина овец, позади нее, покачиваясь в седле, едет на лошади чабан. На горизонте над пустынными горами застыли белые облака. Овцы мирно пасутся. Впереди отары важно вышагивают черные скворцы. Некоторые птицы уселись на спины овец, поглядывают по сторонам, отдыхают. Вот стайка скворцов, будто по негласному сигналу, внезапно взмыла в воздух, понеслась к горам и растаяла в синем небе. Через полчаса я вижу, как скворцы снова проносятся над отарой, и, резко спикировав, садятся на землю на пути движения овец. Или, быть может, это другая стая?

С интересом я наблюдаю в бинокль за поведением птиц. Отара совсем близко.

— Аман! — приветствую я чабана.

— Аман! — охотно отвечает он, протягивая коричневую обветренную руку.

— Почему скворцы возле отары ходят?

— Не знаю. Всегда так. Любят барана, наверное!

Много раз я наблюдал эту странную привязанность скворцов к отарам овец и не мог понять ее причины. И не только скворцов. Перед стадами домашних животных, почти перед самыми копытами ходят вороны, галки, грачи. И некоторые из них также усаживаются на спины пасущихся животных. Впрочем, я давно догадываюсь, в чем тут дело, и сейчас, мне кажется, предоставился случай проверить предположение. Ведь это не так уж и трудно, нужно походить немного рядом, присмотреться.

Предположение как будто оправдывается. Надо еще внимательнее посмотреть, убедиться, окончательно проверить. Нет, ошибки не должно быть!