В моих глазах – твоя погибель!

– О нет. Ты ведь до сих пор уверен, что на твоем лбу начертан иероглиф «Ван» – тигр? – усмехнулась гадалка. – А ведь на самом деле там уже намечена цифра «си».

– Что это значит? – рявкнул он.

– У русских это четверка.

– Ну и что? – оскалился тигр. – Загадки загадываешь? А может быть, хоть одну мне разгадаешь?

– Какую? – чуть подняла она тонкие черные брови.

– Ради какой благой цели ты готова была шагнуть через трупы и даже через собственную смерть?

Гадалка небрежно пожала плечами:

– Ради того, чтобы уничтожить тебя, конечно!

Слова ее звучали настолько издевательски, и захохотала она так громко, так язвительно, и в глазах ее сверкнуло такое торжество, что нетерпение Ромашова, которые изгрызло его до изнеможения, внезапно прорвалось. Он выхватил из кармана один из своих смертельно острых маленьких ножей, упрятанных в короткие кожаные ножны, которые сшил сам, и, схватив китаянку за узел тщательно уложенных на затылке волос, ткнул ей лезвием в натянувшееся горло, прямиком в сонную артерию.

Гадалка со стоном рванулась, черные скользкие пряди, выскользнув из прически, обвились вокруг пальцев Ромашова, как змеи. Он с отвращением одернул руку. Китаянка тяжело упала навзничь.

Ромашов рванулся к ней, боясь упустить хоть миг истекающей жизненной силы. В глаза крутилось огненное колесо, от которого слепли глаза, искры вонзались в мозг, и все же это было не совсем то, чего он ожидал, что получал раньше – даже от самых ничтожных своих жертв, а ведь перед ним лежала отнюдь не ничтожная жертва!

Тряхнул головой, чтобы немного прийти в себя, и взглянул на китаянку.

Так вот в чем дело… она еще жива! Побледнела до жути, но жива: зажала пальцами кровоточащую рану на шее.

Пальцами?!

Чертова лгунья! Так левая рука у нее цела!

– Подожди, – прошелестели немеющие губы. – Хочу поблагодарить тебя. Я доживала последние месяцы в страшных болях. Айчон пожирает меня. Вы называете эту болезнь рак. Так что будь осторожней с моей кровью. Однако цифра «си» – это твой знак отныне! У китайецв четверка – знак смерти!

С этими словами она отняла окровавленные пальцы от раны. Кровь хлынула, но гадалка успела черкнуть кончиками пальцев по лбу Ромашова, прежде чем испустила дух.

Впрочем, он этого почти не заметил. Резко отшатнулся от струящейся из ее горла крови, с болью ощущая, как ток чужой плодотворной жизни, который мог бы возродить его, преобразить, наполнить новыми силами, течет мимо, вместо того, чтобы влиться в его тело, в его разум. Что-то он получил, конечно, но слишком мало, и вообще, это было некое неосознаваемое, непостижимое коловерченье, с которым не мог справиться тигр, который жил в Ромашове! Для этого нужен был человек…

Он поднялся, шатаясь подошел к большому зеркалу в резной раме, которое стояло в углу. И отпрянул: на его лбу была начертана цифра 4.

– Проклятая баба! – прорычал Ромашов и кинулся к умывальнику, повешенному в коридорчике. Умылся, тщательно проверил, не осталось ли на лбу кровавых разводов.

Знак смерти! Рак!

А может быть, она наврала?.. Конечно, наврала! То готова была пожертвовать жизнью, чтобы его погубить, а то предупреждает о смертельной опасности. Заморочила ему голову. И все же Ромашов не мог преодолеть страх, который вцепился в него, словно гадалка вместе со своими последними словами швырнула в него охапку ядовитых колючек, и сейчас его тигр усыпан ими…

Текли минуты. Сумятица чувств успокаивалась. Ужас утихал. Теперь Ромашов владел собой гораздо лучше. И осваивался с мельтешением чужих мыслей в голове, постепенно делая их своими.

Все-таки она немало дала ему, эта колдунья! План расправы с детьми Грозы, который раньше лишь слабо намечался, сейчас выстроился буквально по пунктам – прекрасный, хитрый, изощренный, позволяющий Ромашову остаться вне тени подозрений.

А теперь нужно было уходить. Он оделся, потом старательно, чтобы не наступить в потоки крови, разлившиеся по полу, прошел по комнатам, пошарил по шкатулкам. Денег отыскал немного, однако несколько золотых браслетов, две нитки жемчуга немного утешили. Их можно будет продать, как только Ромашов узнает, где. Видимо, все сбережения гадалки унесла эта девушка – Тоня – в той большой шкатулке. Что бы там ни мямлила китаянка, девку нельзя оставлять в живых. Она видела Ромашова, она может вспомнить его в самый неожиданный момент. Он знал – кто-кто, а уж он-то знал хорошо! – как внезапно может окончиться влияние гипноза на человека. Он не знает, конечно, где ее искать, но искать ее не придется: она сама придет, когда узнает о смерти Тамары. Это случится завтра или послезавтра. Вот тогда Ромашов и покончит с ней!

А сейчас надо покончить со всем здесь.

Он прошел на кухоньку, забрал там из кастрюльки вареную курицу, из другой – рисовые колобки, налил горячего чаю в яркий, расписной – драконы и хризантемы! – термос. Все это надежно уложил в вещмешок, оделся. Взял бидон с керосином, стоявший в углу кухни, разлил вонючую жидкость по всем углам, разбросал сухую бересту, приготовленную для растопки печки, встал на порог и чиркнул спичкой.