В молекуле от безумия. Истории о том, как ломается мозг

Неудивительно, что и в 2002 году, когда Лиза познакомилась с Джонни в одном из отделов местного гастронома, на ней были туфли на 10-сантиметровом каблуке. В то время Лизе было 40 лет, она была в разводе, без детей и собиралась состариться в окружении своих восьми далматинцев. Джонни был энергичным вдовцом с четырьмя детьми, который считал себя слишком непривлекательным, чтобы найти другую женщину, согласную выйти за него замуж. Они стали встречаться, а через некоторое время поженились на импровизированной церемонии на Ямайке.

На протяжении 15 лет Лиза заботилась о Джонни, его детях и собаках. Она помогала с алгеброй младшему сыну Джонни, у которого после смерти матери возникли трудности с учебой. Она сумела убедить дочь Джонни не прогуливать школу. Она забила холодильник здоровой едой и уговорила Джонни заняться спортом. Она гоняла по городу на красном родстере, всегда спеша по какому-то важному делу.

А потом, в 2015 году, у Лизы что-то случилось с ногами. При ходьбе пальцы ног почти не отрывались от земли, из-за чего она могла споткнуться. Как-то на входе в магазин, где продавались украшения для Хеллоуина, Лиза зацепилась ногой о серый коврик у двери и упала, сломав несколько ребер.

В течение месяца ощущение покалывания, возникшее в кончиках пальцев, поднялось до самых плеч. Ее руки будто постоянно кололи иголками, и от этого она постоянно просыпалась по ночам и не могла ни на чем сосредоточиться днем. Она пыталась чередовать горячий и холодный душ, наносила ментоловый крем, принимала обезболивающие, однако неприятное чувство покалывания и онемения распространялось все дальше, на губы, потом на язык.

Вскоре Лиза поняла, что не может исправить ситуацию с помощью привычного набора из упорства и гаечных ключей. У нее появилась слабость в голеностопных суставах, потом в коленях. Она стала опираться на что-то при ходьбе и попросила Джонни передвинуть стулья и диваны в центр комнат, чтобы ей всегда было за что ухватиться и не приходилось стоять без опоры.

В конце концов Лиза сменила свою шубку из искусственной норки и дизайнерские туфли на неудобный больничный халат с завязками на спине, который так и норовил распахнуться, обнажая тело. На протяжении четырех недель ей делали сканирование головного и спинного мозга, люмбальную пункцию, тест нервной проводимости, пытаясь понять причину ее болезни. В конце концов врачи пришли к выводу, что проблема возникла из-за нарушений иммунной системы. Внимательно вслушиваясь в медицинские термины, Лиза поняла для себя, что ее тело подверглось нападению плотных блестящих частиц, которые окружили ее нейроны. Окружили настолько плотно, что нейроны не могут обмениваться электрическими сигналами. Без этого, как она поняла, между ее нервами перестала передаваться информация.

Джонни сидел у постели Лизы, а она с надеждой следила, как из прозрачного пакета к ней в вены по тонкой трубке перетекает лекарство. Она представляла, как снова будет ездить по городу в своем кабриолете, когда лекарство подействует и все проблемы последних месяцев уйдут в прошлое[142]. Уверенная, что силы вот-вот восстановятся, она вернулась домой.

Однако лекарство не помогло. На большом мягком кресле в гостиной, в котором Лиза устраивалась по утрам и проводила весь день, пока не уползала вечером в свою комнату, уже стала продавливаться ямка. Она начала передвигаться по дому в инвалидном кресле, и Джонни снова передвинул мебель, в этот раз расставив диваны и столы по периметру комнаты, чтобы креслу было где развернуться.

К 2018 году разум Лизы еще больше помутился. Она постоянно забывала, что больше не работает, просыпалась рано утром и просила Джонни принести ей из шкафа блузку, беспокоясь, что опаздывает. Когда она смотрела на фотографии, обрывки этих образов пробирались в ее реальность. Фотография новорожденного внука превратилась в историю рождения ребенка, которого у нее никогда не было. Фотография кого-то из знаменитостей могла развернуться во вполне готовый рассказ о ее собственной встрече со славой. Вместо того чтобы быть хранилищем опыта и реальной информации, память Лизы превратилась в инструмент по сочинению историй. Вымысел вплетался в ее воспоминания, создавая правду, которой никогда не существовало.

Врач Лизы объяснил, что ее состояние вызывает у него все больше сомнений. При аутоиммунном заболевании она не начала бы выдумывать подобные истории, а от лекарств ей стало бы лучше. Джонни, расстроенный тем, что старый диагноз оказался ошибочным, а нового не было, поделился с врачом секретом Лизы, который прежде не считал важным: она страдала алкогольной зависимостью. В последние годы в доме постоянно скапливались пустые бутылки. Два бокала превратились в пять, потом в восемь, и вот он уже видел свою жену трезвой всего несколько раз в неделю. Чем больше Лиза пила, тем меньше ела, и теперь любимая дизайнерская одежда бесформенным мешком болталась на ее худой фигуре.