В мужской гарем? За что?!

И всё-таки местные блага цивилизации удручали. Сколько бы Рич сейчас отдал за кондиционер. Да хотя бы вентилятор, пусть даже крохотный! Парни, развалившиеся на подушках, походили на лежбище морских котиков, сбежавших из цирка. Даже спать не хотелось, поэтому сегодня дневной сон всеобщим решением отменили. Только Антону, кажется, жара была ни по чём. Тряхнув светлой гривой, он заявил, что это они ещё в пустынях Казахстана во время учений не парились, и теперь сидел на бортике фонтана, опустив ноги в воду.

– Это ужасно, – простонал Петри, махнув Огюну, чтобы тот активнее работал опахалом. – Я чувствую, как таю. Владычица лишится лучшего из своих наложников и даже не узнает об этом.

– В покоях Владычицы всегда прохладно, – вздохнул Айвин, мечтательно улыбнувшись. – А её улыбка освежает, как родниковая вода.

– Столько разговоров, – проворчал Рич, повернувшись на живот, – а мы до сих пор её не видели.

– И не увидите, – отрезал Игар. – Пока Алган при ней.

– Продолжайте лежать и ныть, именно так проблемы и решаются. – Рич сел, потянулся и переглянулся с Антоном. Раздражение зрело давно, но теперь достигло критической точки. Его бесило всё: однообразие, скука, накрашенные унылые лица и приевшееся мясо. Не хватало выпивки, а главное – женщин. Их, пожалуй, не хватало больше всего.

– Тебе не понять. – Петри почесал грудь. – Сердце либо есть, либо его нет. И ты, милый мой, бездушный и холодный.

– Хотел бы я быть холодным, – вздохнул Рич. Поднявшись, он подошёл к Антону, перешагнул через бортик и вдруг уселся прямо под льющимися струями, блаженно прикрыв глаза. – Поплавать бы сейчас.

– И пивка холодного, – вздохнул Антон, присоединяясь. Золотые карпы тут же окружили их, пощипывая босые ступни. – И рыбки солёной. – Антон посмотрел вниз и вдруг резко выбросил руку. Поднял, крепко удерживая трепыхающегося карпа. – А что, может, засолим?

– Кого? – ахнул Айвин. – Это же императорские карпы!

– Да? – Анотон покрутил рыбу в руках. – А на вид обычные. Соль есть?

– Ты сейчас серьёзно? – Рич хмыкнул.

– Конечно. Ещё немного, и я сойду с ума от этого мяса. Я мужик или как? Мне нужно разнообразие!

– Блюда для гарема лично отбирала благолепная Шапсут, – заметил Сюдун. – Не думаю, что ей понравятся перемены.

– Так кто ж ей скажет? – Антон подмигнул. – Нам бы на кухню пробраться, а там сами разберёмся. Ты, кстати, в город ходил?

Сюдун потупился, тяжело вздохнул и едва заметно кивнул. Рич и Антон широко улыбнулись и дали друг другу пять. Подговорить гарем на бунт оказалось сложно. Парни ни в какую не хотели идти против Алгана. Три ночи Рич вспоминал обо всех подставах, которые ему известны, потому что шутки Антона оказались неожиданно жестокими. Порой Рич вообще сомневался, что это может называться шуткой. Или в российской армии просто слишком специфичный юмор…

Для начала, как говорил Антон, противника надо деморализовать. Никаких открытых выступлений, изящные уколы, от которых он озвереет и начнёт совершать ошибки.

– Видел его мех? Он же как шмель зарос!

– Понимаю, куда ты клонишь, но мы не сможем пробраться к нему ночью и побрить, – скептично прищурился Рич в один из вечеров, когда все улеглись спать.

– Не надо приближаться! Партизаны не должны палиться! – глаза Антона горели таким азартом, что становилось как-то не по себе. – Надо просто подменить его масло для тела. И все, понимаешь, все волосы исчезнут!

Была в этом плане только пара незначительных мелочей: как достать нужное средство и подобраться к маслам.

– Ты же имеешь выход в город? – Антон поймал Сюдуна в коридоре, прижал к стене и дружелюбно улыбнулся.

– Д-да, – с опаской ответил Сюдун, сглатывая.

– Будь лапушкой, принеси мне одну вещь, – ещё шире улыбнулся Антон. – А я тебе взамен бусики подарю.

– Нет у тебя бусиков, не заслужил ещё.

– Найду. – Антон подмигнул. – И браслет в придачу. Хочешь?

К концу следующего дня Петри в очередной раз рыдал, судорожно всхлипывая, а Антон, отбросив карты, любовался комплектом малахитовых бус, оправленных в золото, браслетом и серьгами.

– А знаешь, – он задумчиво тряхнул их в воздухе и приложил к себе, – выглядит брутально.

– Ты сейчас несерьёзно, – ахнул Рич. Игар таинственно улыбнулся и качнул головой так, чтобы капли из лунного камня мягко замерцали в ушах. – Твою мать, Антон, мы тебя теряем…

– Это для дела, – прошипел Антон и жадно посмотрел на серьги Игара. – А подвеска есть?

Сундук Антона так стремительно стал пополняться украшениями, что Рич с трудом оттащил его от карт. Гарем быстро приуныл, пришлось вспоминать те немногие игры, что были известны в прошлой жизни. Крикет никому не понравился, решили – скучно. А вот лапта, напомнившая Ричу бейсбол, отчего-то пришлась по душе. Правда, когда Петри столкнулся со светловолосым эльфом, прыти поубавилось. Под глазами обоих расцвели синяки, причитания были слышны всю ночь. Крики Антона: – Мясо! Тащите мясо! , всколыхнули весь гарем.

– Иди сюда, я тебя полечу! – Антон ещё пять минут гонялся за верещащим Петри, держа в руках подсунутую Сюгуном свиную лопатку, пока не прижал в углу и не влепил её в глаз.