В мужской гарем? За что?!

Она улыбнулась Петри и тот вцепился в край стола, чтобы не рухнуть в любимый обморок. Впереди были лишь выступления Рича и Антона, и первый уже собрался подняться, чтобы пройти в центр двора, когда распахнулись двери и двое прислужников внесли огромное блюдо. Множество запеченных овощей, политых золотистым жиром, яркая зелень и в центре – птица, чьи лапки были украшены настоящими драгоценными камнями. Это блюдо водрузили прямо перед Алганом. Тот недоуменно нахмурился, давая понять, что не собирается есть неизвестно что, когда Антон вдруг встал, обошёл его и взял неизвестно откуда оказавшееся у Сюдуна опахало.

– Позвольте вам прислуживать, достопочтенный Алган, – елейно пропел Антон, плавно раскачивая белоснежные перья над его головой. – Прошу, отведайте блюдо, приготовленное по секретному рецепту моей родины. Правда, обычно мы используем гусей, но в этот раз пришлось обойтись тем, что смогли найти в прекрасных поко… Простите, в прекрасных садах нашей гурии.

Алган посерел. Серьёзно, Рич никогда не видел, чтобы кожа так резко меняла цвет. Ему даже стало страшно, что Алган не доживёт до конца ужина – прямо сейчас грохнется на пол. Но он всё же взял себя в руки и спокойно оторвал ножку, впиваясь в неё зубами.

– Надеюсь, тебе понравится, душа моя, – с лёгкой угрозой спросила Владычица. Кажется, Алган подавился косточкой, было заметно, с какой силой он пытается сглотнуть. Владычица хлопнула его широкой ладонью по спине с такой силой, что Алган едва не впечатался в тушку павлина.

– Подавился, душа моя? Надо быть осторожнее.

Она кивнула, делая знак продолжать, и Рич наконец вышел. С этого ракурса наблюдать за развитием событий было значительно интересней. Благо слова Ромео отпечатались в голове до автоматизма, а Петри отлично играл роль мёртвой Джульетты. Алган продолжал давиться павлином – Владычица непререкаемым тоном сказала, что он должен по достоинству оценить новую кухню. Антон размахивал опахалом так, будто мечтал прибить, а Шапсут, как и подобает, благолепно сложила руки на животе и наблюдала сквозь прикрытые глаза. Одна лишь Владычица явно полыхала гневом и с трудом держалась. Но в какой-то момент причитания Петри её заинтересовали, и она отвлеклась от любимого мужа. В этот момент Рич, лежащий мёртвым на полу, увидел, как Алган постыдным образом пытается спрятать половину павлина под стол, и как Антон, не переставая яростно размахивать опахалом, подцепляет его за локоть ногой и молча качает головой.

Номер завершился яростными аплодисментами гарема: многие плакали, утирая слёзы. Даже Шапсут пару раз хлопнула в ладоши. Последним выступал Антон. Все замолчали – он так и не показал никому своё выступление. Под всеобщее удивление ему вынесли три кирпича и две пустые стеклянные бутылки из тёмного стекла. Подойдя к столу, Антон глубоко поклонился Владычице.

– Дозволите, о, прекраснейшая, испить из вашей чарки? – он нахально улыбнулся, а она вдруг зарделась и посмотрела так, будто рядом больше никого не было. Рич невольно перевёл дух: нет, переживать за их отношения, по крайней мере сейчас, точно не стоит. Наполнив кубок до краёв, Антон в два долгих глотка осушил её, непочтительно вытер рот тыльной стороной ладони, подошёл к кирпичам, хекнул и разломил все три ребром ладони. Гарем ахнул. Владычица привстала на подушках. Даже Шапсут перестала делать вид, что дремлет. С залихватской улыбкой Антон повёл плечами и легко сломал ещё три кирпича. Подхватив две бутылки, он вдруг посмотрел на Алгана, прежде чем разбить их у себя на голове. Потом поклонился и отчеканил:

– Ради вас, о, прелестнейшая, я горы сломать и моря осушить, только прикажите!

Да, Антон явно нашёл подход к сердцу воительницы. Она не сводила с него блестящих влажных глаз, улыбаясь. Потом вдруг повернулась к Алгану и громко спросила:

– А ты, душа моя, что мне приготовил?

Алган замолчал, приоткрыв рот. Моргнул, покосился на обглоданного павлина.

– Ничего, значит, – зловеще заключила Владычица. – Я была бы плохой госпожой и женой, если бы поступила так же. У меня для тебя есть подарок.

– Не стоило, светлейшая, – забормотал Алган, – твой раб недостоин…

– Достоин, – оборвала Владычица и взмахнула рукой. Двери снова распахнулись, вошёл прислужник с подносом, на котором белели листы бумаги. Заметив их, Алган побелел и попытался встать, но ладонь Антона легла на плечо, заставляя оставаться на месте.

– Ты готовил мне другой подарок, душа моя. Мою смерть, не так ли?

Гарем испуганно ахнул. Петри вдруг воинственно сверкнул глазами и схватился за крохотный ножик для нарезки фруктов. Даже эльф ощетинился.

– Доказательства твоих деяний неоспоримы, нам их достаточно, – холодно бросила Владычица, поднимаясь. Теперь она возвышалась над всем столом, и Рич невольно залюбовался – настоящая валькирия, грозная и неотвратимая. – Но мне хотелось бы узнать больше о планах наших соседей. Уверена, ты с удовольствием расскажешь всё, что известно.