В начале было Слово, а в конце будет цифра

Для того чтобы лишний раз подтвердить «божественное» происхождение своих идей, идеологи коммунизма (научного, христианского, левого, анархического и др.), апеллируют также к пророкам Ветхого Завета. Пророк Иоиль: «И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла Иудейские наполнятся водою…» (Иоил. 3:18). Пророк Захария: «Хлеб одушевит язык у юношей и вино – у отроковиц! …Ибо посев будет в мире; виноградная лоза даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою…» (Зах. 9:17; 8:12). Пророк Исайя: «…И перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать… Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море… Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем… Не будут трудиться напрасно…» (Ис. 2:4; 11:9; 65:20, 23).

Коммунизм как религия лжеслова

Кстати, многие серьезные исследователи коммунистической идеологии обращают внимание на то, что она несет заряд ветхозаветного мессианизма. А Маркс – пророк и мессия в одном лице. Об этом писал русский философ протоиерей Сергий Булгаков в своей статье «Карл Маркс как религиозный тип» (1906).

В советское время обязательным предметом во всех вузах страны был «Научный коммунизм». Ничего «научного» в этой учебной дисциплине не было. Это в лучшем случае была, как отмечают некоторые авторы, еще одна версия утопического социализма. Впрочем, версии утопического социализма прошлого строились на фундаменте христианства. Понятно, что это было уже христианство поврежденное, которое с трудом можно было назвать даже усеченным Словом. Это была гремучая смесь разных ересей, которые подобно сорнякам произросли на почве некогда христианской Европы. В эпоху феодализма идеи утопического социализма выступали в форме многочисленных еретических сект – вальденсов, бегардов, таборитов, катаров, лоллардов, апостольских братьев, анабаптистов и других. Позднее (с наступлением Нового времени) появились такие «классики» утопического социализма, как английский писатель-гуманист Томас Мор («Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», 1516) и итальянец Томмазо Кампанелла («Город Солнца», 1623). В первой половине XIX столетия движение за осуществление социалистических идеалов возглавили интеллектуалы, из среды которых вышли великие утописты А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн.

Они объясняли феномен социального и имущественного неравенства в первую очередь отступничеством Церкви и правящих классов от истинных идеалов раннего христианства. Несмотря на религиозную форму ересей, они имели конкретное экономическое содержание, выраженное в ожидании всеобщего блага и счастья людей, наступлении «тысячелетнего царства» (ересь хилиазма). Но все-таки у социалистов-утопистов были ссылки и на Новый Завет, и на Ветхий. Уж точно тогдашний утопический социализм не был атеистическим.

А «Научный коммунизм» в СССР представлял собой в чистом виде религиозную веру. Апостол Павел следующим образом определял веру: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Коммунизм был и «ожидаем», и «невидим». Но жажда свершения ожидаемого, желание увидеть невидимое были очень сильны и в самих пророках коммунизма, и в тех «овцах», которые шли за этими пророками.