В начале было Слово, а в конце будет цифра

В качестве яркого примера приведем всё то же слово «любовь», которое, как известно, является одним из ключевых в Священном Писании, особенно в Новом Завете. Со времен Ренессанса и Реформации данное слово стало претерпевать серьезные метаморфозы[191]. Решающий вклад в «редактирование», а правильнее сказать, порчу слова внесли работники «литературного цеха». Слово «любовь» стало непременным ингредиентом любого романа и любой поэмы. Оно стало центральным в произведениях жанра любовного романа. Как нам объясняют литературоведы, в центре произведений этого жанра находятся отношения и романтическая любовь между двумя людьми, также предполагается эмоционально удовлетворительный и оптимистичный финал (happy end). По мнению некоторых исследователей, источниками жанра являются произведения западноевропейской художественной литературы XVIII и XIX веков, в частности, сентиментальный роман «Памела, или Вознагражденная добродетель» английского писателя Сэмюэла Ричардсона (1689–1761) и романы английской писательницы Джейн Остин (1775–1817). Тему любви подхватили в XIX веке многие французские писатели: Ги де Мопассан, Эмиль Золя, Гюстав Флобер, Жорж Санд, Оноре де Бальзак, Жермена де Сталь, Проспер Мериме и другие. Тут уже любовь приобретает кроме «платонического» измерения вполне «плотское». Но все варианты и оттенки любви в романах французов выражаются универсальным словом amour. Это еще лирико-романтическая эпоха литературы, любовь между мужчиной и женщиной пытаются поднять на высокий уровень, подают ее порой как некое «божественное начало». Но вот уже в ХХ веке появляется новое поколение «любовных» романов, которые можно назвать «эротическими», здесь уже плотское начало составляет 100 %. «Книги многих современных авторов есть не что иное, как сублимация эротических чувств, и такие книги пользуются огромным спросом. Если это искусство, то оно идет от сатаны. Святые подавляют плоть, а сатана разжигает плоть через подобных писателей»[192].

Но и это, оказывается, еще не финиш. В XXI веке появляется поколение романов, в которых под любовью понимается даже не то, что обозначает греческое слово «эрос» (чувственные, плотские отношения между мужчиной и женщиной). В них описываются различные сексуальные извращения. Очевидно, такие романы пишутся под диктовку того существа, которое сподвигло жителей Содома к массовому разврату, что для них, как известно, кончилось страшным наказанием. Короче говоря, изначальное библейское слово «любовь» прошло несколько «редактур», и к сегодняшнему дню оно почти окончательно уничтожено. Виктор Тростников пишет по поводу эволюции «культурного» понимания любви: «Сегодня лирико-романтическую эпоху европейской культуры можно считать завершившейся. Любой обман рано или поздно разоблачается. Так долго бывшая предметом поклонения половая любовь, наконец, предстала общественному сознанию тем, чем она всегда и была – „сексом“, который теперь и бросилась воспевать массовая культура»[193]

О «духовности» литературы

Точно так же художественная литература внесла свой вклад в искажение слова «духовный». Как это ни парадоксально, но в СССР, где господствующей идеологией был атеизм, писатели постоянно использовали слово «духовный». Более того, КПСС ставила перед советской литературой задачу внесения своего вклада в «духовное развитие» общества. Вот образчик подобного рода (фрагмент из записки отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах развития современной советской литературы» от 27 июля 1956 года): «Постановления ЦК партии по идеологическим вопросам были направлены против мелкобуржуазных, эстетских влияний в искусстве, против отрыва литературы и искусства от жизни народа. Они сыграли положительную, мобилизующую роль в развитии всей духовной жизни общества (курсив мой – В. К.), что отмечают многие писатели»[194].

В христианстве «духовным» называется то, что освящено Духом Святым: «духовный человек», «духовный мир», «духовная литература», «духовное озарение», «духовные дары» и т. п. Очевидно, партийные идеологи, которые составляли документы, подобные приведенному выше, были атеистами и никакого Духа Святого в виду не имели. Смысл слов «духовный», «духовность» в советское время был полностью извращен. В. К. Романченко пишет: «Духовное, в понятиях плотских людей, – это театр, музыка, мирские книги. Жалкая это духовность, тьма, рядящаяся в свет»[195].