В начале пути

— А, ну да… — Руон покивал и принялся растирать запястья. — И ты готов вести такую войну? Наверняка ещё остались дирижабли, которые могут напасть. Отобьют верфи…

— Нет, Руон, не отобьют. Над верфями будут стоять щиты изначальных, на скалах — орудия изначальных, — я покачал головой. — А летать никто не будет. Кого увижу — сразу либо отберу дирижабль, либо уничтожу.

— Давай подробности! — попросил Руон. — Мне же, как я понимаю, эти твои требования выдвигать?

И я дал!.. Все подробности как войны, так и прошедших сражений. Я уже ничего не скрывал. И даже местами приукрашивал, для пущей убедительности. И нет, Руона я не простил, зато уже начинал понимать дома, которые подчас прощали друг другу такое, за что я, как обычный человек, давно бы убил. Ну никак не мог я сейчас терять время и искать других исполнителей на роль своего посланника!..

Да и чем было заменить всех их — Хранителей Ключей, Совет Большой Скалы, дома? Кем? Они были теми, кого люди Терры воспринимали как власть. Именно они долгие годы управляли этим странным неправильным обществом. Других правителей тут как бы не было. И взять их было неоткуда — разве только ещё хуже. Потому что воспитать правителя — это дело многих лет и ещё целого множества условий. А у меня не было ни первого, ни второго.

Значит, договариваться мне придётся с ними. А им — со мной. И между собой им придётся договариваться, а ещё искать компромиссы и точки соприкосновения. Ну а месть и желание навести справедливость… Никуда они не денутся. И яйца Бонги Сарда я ещё оторву — и не один раз. Но тогда, когда это будет уместно. И когда время будет.

А сейчас надо запустить переговоры, посетить верфи, начать конфискацию дирижаблей и подвоз провизии на разрушенные скалы. Потому что если этого не сделать сейчас, то потом станет слишком поздно. Это впоследствии, когда минует кризис, можно выпустить из рук все перевозки между скалами — и передать их на откуп частникам. Это потом можно начать передачу дирижаблей флоту и домам. А сейчас у меня нет времени.

И ещё у меня остро не хватает людей… Мне придётся их искать и выписывать. С Большой Скалы, из домов, из различных группировок. Потому что больше неоткуда взять нужных специалистов. Поэтому Бонги продолжит пока трясти своими яйцами, Руан будет жить, а с Агисом, Отором и Дофи мне ещё придётся общаться.

И вежливо улыбаться… И не бить морды… Потому что дело — прежде всего. Потому что у меня нет права на человеческие эмоции. Потому что так тут принято. Каждая моя ошибка — человеческие жизни. И я это понимал, а потому готов был поступиться местью, жалостью, обидой — и прочими проявлениями человеческой природы.

По результатам нашего разговора Руан всё-таки стал моим посланником на Большой Скале. Для быстрой связи ему было выделено одно из искусственных тел ИСИСа, которое позволяло поддерживать со мной постоянную связь.

А потом флот вылетел по длинному маршруту к Большой Скале. Первым делом мы посетили две вотчины домов и забрали ТВЭЖи. Затем добрались до Кренингана, где родственники Шифа спешно разбирались со свалившимися на их голову заказами. Все встреченные по пути дирижабли мы либо брали на абордаж, либо вместе с командой отправляли на Тег.

Всех капитанов я предупреждал, что за обман, когда тот вскроется — а он обязательно вскроется! — я буду искать и нещадно убивать. Новости о двух сражениях распространялись по скалам, и мне теперь верили. Более того, некоторые нас даже искали самостоятельно! Одна из группировок контрабандистов сама вышла на меня на заштатной скале, предложив посильную помощь в распределении благ. За вознаграждение, конечно же — добрые дела ведь надо вознаграждать!..

Ещё одно тело ИСИСа было запечатано в ящик и оставлено для связи с контрабандистами. Ящик был металлический, умел жужжать, распознавать печатный текст посланий — и распечатывать большие тексты ответов. Ну да, всё это, само собой, делал ИСИС. Но раскрывать карты перед контрабандистами я не собирался.

Появление флота над Кренинганом вызвало лёгкий переполох среди корабелов. Сначала они даже хотели пострелять из наскальных орудий, но, как обычно, пара предупредительных залпов всякое желание палить в воздух полностью отбили. Уже потом, когда я выдвинул свои требования (и сообщил об ультиматуме, которые был передан домам, Новой Аристократии и Совету Большой Скалы), они согласились работать только на меня. Взамен на их скале остался один Страж, один щит изначальных и пара десятков орудий из Города Молний.

Затем дуга нашего маршрута свернула на юг, в сторону скалы Формор, где история повторилась. Форморские корабелы согласились работать на меня, а взамен получили Стража, защиту и орудия. А потом впереди показалась Большая Скала. На третий день первой трети лета 538-го года, спустя почти сто дней войны, я, наконец, вернулся туда, где всё началось…