В неге объятий

– Ты серьезно? Не мел, не уголь? Обычный карандаш?

Вздохнув, Антонио опустил планшет на колени.

– Это разминка!

– Ладно, делай как знаешь.

Когда Антонио все же удалось усадить Лауру Бэт на стул, он почувствовал, что от его сомнений не осталось и следа. Беззвучно молясь, чтобы она наконец-то замолчала и в особенности перестала оспаривать его решения, Антонио схватил карандаш и быстро взялся за дело, надеясь, что она сумеет высидеть хотя бы пять минут.

Когда Лаура Бэт неизящно шмыгнула носом, явно стесняясь его почесать, Антонио отложил планшет и потянулся. Пока что он успел набросать глаза, нос, губы, шею, брови, морщинку на лбу, падающие на висок волосы и один ракурс лица целиком.

– Если тебе нужно почесаться, чешись.

Глубоко вдохнув, она потерла лицо.

– Ну наконец-то!

Антонио посмотрел на часы.

– Надо же, ты высидела целых десять минут и вполне заслуживаешь перерыв. Для не привыкшего к позированию человека десять минут – это много.

Вскочив на ноги, Лаура Бэт встряхнулась.

– Мне приходилось и дольше сидеть неподвижно, но если при этом нечем заняться и не о чем думать, то сидеть действительно непросто.

– Вообще-то я собирался наращивать время постепенно.

– То есть?

– Я думал, что первую пару раз мы ограничимся несколькими подходами по пять минут, в третий раз увеличим время до десяти минут, потом до пятнадцати… Ну и дальше в том же духе. Думаю, идея и так понятна.

– Значит, первый шаг мы пропустили?

– Возможно, оно и к лучшему.

– Можно посмотреть, что ты нарисовал?

Антонио молча протянул планшет.

– Отличная работа, – улыбнулась она. – Мне нравится.

– Это ерунда. Всего лишь проба руки. Как только я привыкну к твоим чертам, перейдем к наброскам того, как я вижу весь образ целиком.

Лаура Бэт счастливо улыбнулась, и от этой улыбки внутри его все так и запело от радости. Глубоко вдохнув, Антонио постарался убедить себя, что радуется тому, что она довольна процессом, а сам он сумел справиться с сомнениями и поборол нерешительность.

– Если ты в состоянии выдержать десятиминутные подходы, то давай сделаем еще два и на сегодня закончим.

– Всего полчаса?

– Именно. Не тебе одной нужно привыкать к процессу.

Усевшись на стул, Лаура Бэт расправила плечи и слегка запрокинула голову.

– Ладно, я полностью в твоем распоряжении.

Антонио снова взялся за карандаш, затем они оба немного передохнули, поработали еще десять минут и пошли обедать. Потом, оставив Лауру Бэт у бассейна, он отправился к отцу; они на удивление мирно пообщались. Вместо того чтобы продолжить разговор с того места, где он оборвался в Барселоне, Констанцо спокойно извинился, сказал, что устал, и ушел к себе.

На следующий день Лаура Бэт легко высиживала по пятнадцать минут позирования, а еще через день вполне сносно справилась и с двадцатью минутами, хотя столь длительное время далось ей уже не так просто.

Антонио раз за разом рисовал лицо, кисти рук, стопы, плечи, снова лицо, все больше погружаясь в ритм женственных изгибов, буквально чувствуя, как с каждым новым наброском возрождается к жизни его прежнее «я». Но торопить события он не пытался, старательно избегая что-либо чувствовать к процессу и тем более к самой модели. Вместо этого он просто раз за разом брал в руки карандаш и набрасывал все новые и новые штрихи и линии.

На следующее воскресенье в Италию заглянули Рики с Элоизой, и он уговорил Лауру Бэт прерваться и навестить друзей.

А в понедельник утром она снова пришла в его мастерскую, и Антонио, переполненный страхом и предвкушением перед новым этапом, старательно разложил карандаши.

– Теперь мы будем работать над возможными позами.

– Значит, теперь я должна не просто спокойно сидеть, но сидеть определенным образом.

Антонио заглянул в так и лучащиеся энтузиазмом зеленые глаза.

– В общем, да.

На этот раз Антонио отвел ее к окну, показал, как расставить ноги, сложил ей руки на животе и вернулся на свое место.

Взявшись за работу, он раз за разом пытался оживить ее образ на бумаге, но у него ничего не вышло. Наверное, все дело в том, что он слишком хорошо понимал, чего пытается добиться. Того задумчиво-отстраненного взгляда, что не давал ему покоя, но он лишь мелькал и исчезал вновь, не давая себя ухватить.

Вздохнув, Антонио отложил карандаш.

– Давай немного отдохнем.

– Неужели уже полчаса прошло?

– Двадцать минут, но я не могу уловить то, что мне нужно, так что предлагаю прерваться, а потом снова попробовать.

Десять минут спустя они повторили попытку, но не успел он еще ничего нарисовать, как снова отложил карандаш.

– Свет неправильный.

– Плохо. – Она слегка сдвинулась.

– Очень. Ладно, не важно, давай просто оставим это на завтра, а сейчас… – Антонио задумчиво огляделся по сторонам. – Давай попробуем усадить тебя на кушетку.

Послушно перебравшись на кушетку, она без каких-либо дополнительных инструкций уселась к нему спиной и оглянулась через плечо, и Антонио мгновенно вспомнил, как она тогда лежала на кровати в полотенце, а за этим образом сразу же последовал тот, который он хотел запечатлеть на полотне. Завернутая в шелк женщина, с обнаженной спиной, крутой изгиб бедра, невинный взгляд…