В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием

Разрядиться довелось, однако, той ночью в «Красной стреле» по дороге в Ленинград — удивительные приключения норовят сопровождать меня. В двухместном купе со мной ехала дама забальзаковского возраста — не то чтобы особо интересная, но ничего… «Ничего» — самое загадочное слово русского языка, но носители языка, не сомневаюсь, поймут, в каком смысле я использовал это слово в данном контексте… Дама представилась Тамарой Павловной, но мне показалось, что это не настоящее ее имя, а некий псевдоним для дорожного знакомства. Я уже был научен — никогда не раскрывайтесь перед кратковременными попутчиками, ибо неизвестно, чем это всё обернется. Поэтому сам представился Виктором Федоровичем, доцентом кафедры марксизма-ленинизма Ленинградского института культуры, — такой никому не интересный род деятельности заведомо ограждал меня от нежелательных расспросов. Завязался обычный дорожный разговор. Тамара Павловна была москвичкой, работала в «планово-финансовой области», как она выразилась, и ехала в Ленинград по служебным делам. Она не отказалась от рюмочки коньяка, который я заказал у проводника. Всё шло к «спокойной ночи», когда на мой вопрос о цели командировки в Ленинград Тамара Павловна сказала, что едет проверять финансовую деятельность одного ленинградского предприятия. «Там, видите ли, уволили Генерального директора за нецелевое использование средств заказчика. Надо всё это проверить, — сказала она и добавила с усмешкой: — Там мне вряд ли обрадуются». Я насторожился… Из дальнейшего разговора, подогреваемого коньяком и осторожно направляемого мной в заданное русло, выяснилось: Тамара Павловна едет раскапывать финансовые злоупотребления в моем ПООПе с целью закопать бывшего Генерального директора Ивана Николаевича. Я подивился своему удачному решению законспирироваться и деликатно вышел из купе, чтобы дать возможность даме устроиться на ночлег, а самому обдумать неожиданный поворот дела Ивана Николаевича.

Когда я вернулся в купе, свет был выключен, и Тамара Павловна, как мне показалось, тихо спала. Я начал было раздеваться, когда она вдруг строго сказала: «Надеюсь, вы не собираетесь снимать брюки при даме». Я слегка опешил и спросил: «Вы, Тамара Павловна, предпочли бы, чтобы я спал в брюках?» Она приподнялась и ответила: «Я бы предпочла, чтобы вы вели себя как можно деликатнее». В соответствии с этим пожеланием я далее вел себя предельно деликатно, не проявлял абсолютно никакой грубой мужской инициативы и даже не стал самостоятельно снимать брюки, ибо этим умело занялась моя проворная спутница. Во всем последующем вплоть до мощного финала в темпе molto allegro она проявила себя инициативным, решительным и профессионально умелым партнером… Уже засыпая, я подумал, что, кажется, решил проблему нецелевого использования средств заказчиков на своем предприятии — бьюсь об заклад, что проверяющая организация теперь со стопроцентной гарантией утвердит необходимое положительное заключение в пользу моего друга Ивана Николаевича. Попытался еще представить себе выражение лица Тамары Павловны, когда она узнает, что ненароком переспала в поезде с Генеральным директором проверяемого предприятия, но не успел это сделать — заснул… Когда я проснулся на подъезде к Московскому вокзалу, у Ижорского завода, Тамара Павловна сидела одетая и аккуратно прибранная с готовым чемоданчиком под рукой. С презрительным выражением лица она заметила: «С вашими доцентскими обязанностями, конечно, торопиться некуда, но вставать всё-таки придется». Потом взяла свой чемоданчик, сухо сказала: «До свидания» — и вышла, плотно задвинув дверь купе. Никакого нового свидания ни она, ни я, конечно, не хотели, хотя мне было бы любопытно поговорить с ней в моем кабинете…